Подарок для дочери - Татьяна Любимая

Катя подходит к нам. От веселой девушки, с которой мы дурачились несколько минут назад, ничего не осталось. И от той, что расстроенной была только что, тоже. Собранная, деловая женщина с ледяными кристалликами в синих глазах – вот какая она сейчас. Не понимаю такой разительной перемены. Я думал, мы как минимум подружились и рассчитывал на улыбку.

Катя забирает у меня чашки.

– Можете умыться там, – взмахом указывает на дверь санузла. В голосе лед.

Скрывается за той же дверью, что и Яна.

Переглядываемся с Кирой.

– Что это с ней?

– Не знаю. Может за репутацию переживает.

В служебном туалете умываюсь, чищу одежду. Пудра осела в волосах, но трогать их не рискую – слипнутся.

Выхожу, а меня уже ждут.

– Пойдем! – чистенькая Яна, без колпака и фартука, протягивает руку. Обхватывает мои пальцы своими и тянет в другой конец коридора к двери с табличкой "Директор".

– А мне туда можно? – уточняю на всякий случай, хотя спрашивать, наверное, надо не у девочки.

– Нужно. Все там.

Все действительно там.

Катя за столом в кожаном кресле, Кира напротив. Леха зато на диванчике, опять погружен в свой рабочий инструмент, просматривает фотографии.

– Садись сюда, – Яна ведет меня на диван к Лехе.

Дамы молча наблюдают, как я усаживаюсь рядом с фотографом. Кира с улыбкой, умиляясь малышке, Катерина чуть нахмурив бровки, закусив нижнюю губу. Что–то в ней изменилось. Не в том плане, что тоже умылась и привела себя в порядок. Она как будто сожалеет о чем–то и наше общество ей в тягость.

Зато Вертинская более чем удовлетворена выполненным и перевыполненным планом.

– Катя, дочка у вас чудо. Я успела посмотреть несколько кадров, они отпадные! Наша аудитория детей любит. И сладости тоже. Дело за статьей. Я позвоню…

– Смотри, – меня дергает Катина девочка, требуя внимания, и разговор девушек я уже не слышу, отвлекаясь на маленького союзника.

Яна подсовывает мне альбом с фотографиями тортов и других десертов.

– Нравится? – тыкает пальчиком на одну из страничек.

Там фото торта, сделанного в виде апельсиновой дольки, причем выглядит он как натуральная долька. С оранжевым рифленым бочком и сочной рыжей сердцевиной, белыми прожилками. Аппетитно. Если бы не картонная подложка, решил бы, что настоящий фрукт в разрезе.

– Нравится. Красиво. Наверное, очень вкусный?

– У нас все торты вкусные. А этот нравится? – перелистывает и показывает другой. Внимательно следит за реакцией.

Три белоснежных яруса, украшенные крупными нежными лилиями и зелеными листьями. Свадебный. Шикарный. У меня бы рука не поднялась резать такую красоту. Мастер талантливый.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​– Очень.

– Это мама делала! – гордо хвастается. – И этот тоже.

Показывает еще один свадебный.

– Это что, – замечаю кое–что необычное среди нежных розочек, – подшипники?

– Какие такие подшипники?

– Ну вот, – показываю на них. – Это такие металлические шарики – детали для машины. Что они здесь делают?

– Это бусинки! – Яна опять смеется над моей глупостью. – Их еще жемчужинками называют, но мне бусинки больше нравятся. И они съедобные!

– Да ну?

– Да! Сейчас принесу, попробуешь!

Яну сдувает из кабинета, но буквально на полминуты. Я успеваю только обменяться взглядом с Кирой и подмигнуть озадаченной Кате.

– Вот, – передо мной появляется пиала с…

– Лех, ну скажи же подшипники? – толкаю Лешку локтем.

В пиале, что принесла девочка, лежат блестящие, ну реально металлические, шарики.

– Мгм, – соглашается тот, сунув нос в пиалу. – Точно их есть можно?

– Ага. Ешь! Они сладкие.

– Давай ты первый? – боязливо предлагает мне Лешка, чем опять смешит девчонку. И девушки тоже тихо хихикают.

Беру один шарик, кручу в пальцах, рассматриваю.

– Слушайте, я свое отражение в нем вижу.