Подарок для дочери - Татьяна Любимая

Не понимаю о чем она говорит, но переспрашивать поздно. Катя обходит стол с другой стороны от меня и идет навстречу женщине.

– Яночка попросилась сюда, говорит, вдруг маме помощь нужна, пойдем проверим, – Маргарита Павловна говорит Кате, а сама, чуть сощурив глаза, внимательно смотрит на меня. Оценивает.

– А табличка "Технический перерыв" вас не смутила? – улыбается Катя, махнув на входную дверь.

– Где? Да мы и не читали.

Сканирование меня прервалось, Маргарита Павловна увела Катю в сторону, заняла разговором.

Обращаю внимание на маленькую девочку. Вот, значит, какого очаровательного ребенка ждала той зимой Катя.

Девочка отцепилась от руки бабушки и прошлась туда–сюда мимо меня. На Киру с подозрением посмотрела, на Леху. Снова на меня изучающе уставилась. И взгляд такой словно я леденец на палочке, о котором она мечтала всю свою жизнь. Или чудо чудное перед ней явилось, диво дивное.

– Привет, – подмигиваю ей.

Малышка приближается.

– Я Глеб, – присаживаюсь перед девчушкой на корточки, протягиваю руку ладонью вверх.

– А я Яна, – смело шлепает пятерней сверху. – Привет!

А глаза у нее голубые–голубые. Светлее, чем у Кати, разрез больше, но все равно сходство колоссальное.

– Это твоя старшая сестра? – киваю на Катю.

– Это моя мама, – забавно хихикает девочка, оглядываясь на мать.

– Да ладно? Шутишь? – изображаю удивление.

– Неа, – машет головенкой, отчего светлые волосы подпрыгивают вслед за взмахами на плечиках.

Маленькая блондинка подходит еще ближе и громким шепотом повторяет вопрос своей бабушки или няни, или кем еще может приходиться та пожилая женщина, с которой о чем–то шепчется Катя, кидая на нас с Яной озабоченные взгляды:

– А вы что тут делаете?

– Рекламу снимаем для журнала, – также шепотом отвечаю.

– Рекламу? Как для магазина одежды?

Не сразу понимаю, о каком магазине идет речь, а когда до меня доходит, я приятно удивлен – девочка меня узнала.

– Да, как для магазина. Только теперь вместо магазина будет кондитерская твоей мамы.

– И на дороге рекламу тоже повесите?

– На дороге? – вздергиваю брови. Не понимаю.

– Ага. Там висит, – девчушка машет ручкой в сторону окна. – Вот такая твоя огромная фотография, – разводит руки широко в стороны, – больше чем эта, – указывает пальчиком на стену с баннером.

Вот значит как? Смотрю выразительно на Вертинскую – ее проделки. А я даже не в курсе, что моя физиономия в центре города красуется.

– Насчет дороги не знаю, это надо у той тети уточнить, – киваю на Киру, что нашептывает что–то Лехе, а тот, как я понимаю, втихаря нас с Яной фотографирует. – Она с твоей мамой о рекламе договаривалась.

– М–м. И что, вы тут с чаем фотографируетесь? – Яна обходит вокруг стола, заглядывает в кружки.

– Ну да.

– Это никому неинтересно. Надо стряпать, – уверенно.

– Я не умею, – честно признаюсь. Мясо приготовить могу, рыбу тоже, а вот с выпечкой с детства не задалось. Даже простейшие вафли то пригорали, то просто были несъедобные.

– Зато я умею. И мама. Мы будем стряпать, а ты смотри и повторяй за нами.

Об этом мне Катя шептала? Не нужно соглашаться стряпать?

Оглядываюсь на хозяйку, надеясь получить ответ. Она как раз провожает Маргариту Павловну, не смотрит в нашу сторону.

– Слушайте, а это интересно! – подключается подслушивающая нас Кира. – Давайте попробуем!

– Что вы решили пробовать? – подошла в нам Екатерина.

– Мы для рекламы будем стряпать! – звонко отвечает за всех девчушка. – С любовью! Ты же сама говорила, что так вкуснее!

Я с интересом жду, что на это скажет хозяйка Карамельки. Кира взглядом умоляет Катерину поддержать идею дочери. Леха, мужик без эмоций, и тот на взводе. Из-за стойки высунулись любопытные кудряшки Дины. Все ждут ответа.