Три билета в кино - Яна Ткачёва (2022)

Еще через неделю я поняла, что впервые в жизни у меня появилась вроде как приятельница. Конечно, Анна-Мария была часто занята и свободное время, что естественно, проводила с мужем, но мы нередко одновременно готовили ужин или завтрак, пока парни досыпали или принимали душ. С Анной-Марией мне было комфортно – и никаких признаков паники. Мы сначала вели отвлеченные и осторожные беседы, но я чувствовала, как доверие расцветает между нами. Пару раз девушка звала меня позавтракать вместе в выходной день, но мне пришлось отказаться. Я надеюсь, она не сочла меня высокомерной. Впервые за восемь лет меня стала тяготить невозможность выйти куда-то в одиночестве и я остро почувствовала свою беспомощность. Но рисковать душевным покоем была не готова даже ради дружбы с классной девчонкой.

Михаил был темной лошадкой. Очень сдержанный и спокойный поначалу. Но я чувствовала, что это всего лишь маска, под которой скрывается не самый приятный тип. И оказалось, что так оно и было. Однажды поздно вечером, идя из ванной и проходя мимо комнаты пары, я случайно услышала обрывок их ссоры.

– Чего ты возишься с этой извращенкой? – зло шипел Михаил.

– Господи, почему сразу извращенкой… – устало возражала Анна-Мария, и я поняла, что этот разговор у них не впервые. Я невольно остановилась и прислушалась.

– Они же трахаются втроем, – выплюнул парень. – А эти двое небось еще и гомики!

– Миш, какая тебе разница, кто с кем спит? – внезапно спросила Анна-Мария.

Я не стала слушать ответ, а только попятилась и прошмыгнула в нашу комнату. В его словах было столько злости, что это напомнило мне тех гопников из подворотни. И я задалась вопросом: а правда, почему людей так сильно волнует, кто кого любит и кто с кем спит? Будто это определяет человека. Вот Михаилу его очень традиционная ориентация не мешает быть мудаком. Я рассказала о подслушанном разговоре Сашке и Жеке. И хотя Анна-Мария меня защищала, теперь я не знала, как вести себя с ней.

Какое-то время мне удавалось избегать ее. Работы навалилось немерено, в город приехало много туристов, и мы зашивались в ресторане. Но однажды Джон послал меня в подсобку за мукой, и там я наткнулась на Анну-Марию. Девушка лежала на лавке, безучастно смотря в потолок. Лицо ее было сухим, но ресницы – мокрыми.

– Эй, Анна, – шепнула я. – С тобой все в порядке?

Она никак не отреагировала, словно меня вообще не было рядом. Я нахмурилась, но время поджимало, схватив муку, я рванула назад – и вдруг услышала ее ровный, без особого выражения голос.

– Так ты сходишь со мной на завтрак? – Я не понимала, почему ее волнует этот вопрос именно сейчас.

– Хорошо, поговорим об этом позже, – пробормотала я, недоумевая, что с ней творится.

Много раздумывать об этом было некогда, потому что мы с Жекой до конца вечера сделали более ста пицц, а Сашка резал лапшу специальной машинкой как сумасшедший. Заказы всё сыпались и сыпались. Когда около полуночи мы вывалились из ресторана, потные и уставшие, во мне боролись два желания – помыться или сразу упасть без сил. Но на лавке у ресторана курила Анна-Мария, и, помявшись, я сделала парням знак глазами. Сашка указал за угол ресторанчика, мол, они подождут меня там, и я подсела к девушке.

– Ты никуда не ходишь без них? – в лоб спросила она.

– Это долгая история, но да, – смущенно пробормотала я.

– Они могут пойти с нами на завтрак, – как будто небрежно бросила Анна-Мария, и я была благодарна ей за то, что она не лезла мне в душу.

– Ты в порядке? – осторожно спросила я ее. Вид у девушки был все еще какой-то отрешенный, словно она была здесь и где-то далеко одновременно.

– Буду в порядке, – заверила она и вдруг спросила: – Ты подслушивала под дверью?

– Что? – я смутилась и не знала, куда деть глаза.

– Твой шампунь очень сильно пахнет, – невесело рассмеялась она. – Я выходила на кухню и почувствовала запах, плюс под нашей дверью остались отпечатки мокрых ног.