Захваченный (ЛП) - Сабрина Пейдж

— Что? Если они и расстанутся, то только из-за этого, а не из-за того, что сделала Кэсси.

— Совсем не помогает, — стонет Сейбл, хлопая его по руке.

Танк прочищает горло.

— Знаешь что, я просто… пойду куплю что-нибудь. Снаружи.

Дверь за ним захлопывается.

— Мне следовало сказать ему об этом раньше, как ты и говорила, — произношу я.

Сейбл садится рядом со мной на диван, берёт мои руки в свои. Она протягивает руку и вытирает большим пальцем у меня под глазом.

— У тебя всё лицо в туши, милая, — говорит она. — Ты рассказала ему о диссертации?

Я отрицательно качаю головой.

— Хуже. Он нашёл её, — отвечаю я. — Я оставила свой черновик на столе. Это была копия, которую я распечатала для корректуры. Я даже не думала об этом. И он, должно быть, передвинул блокнот или уронил его на пол, или ещё что-то, и я вышла из душа, а он просто стоял там.

— И он её прочёл? — спрашивает Сейбл. — Ладно, это не так уж плохо. Я читала её. Ты не высмеиваешь его или его спорт, не говоришь, что футболисты компенсируют маленькие члены или что-то ещё.

Несмотря на то, что расстроена, я не могу не фыркнуть.

— Да, я определённо этого не писала.

— И что же он сказал?

— Он прочёл только часть, начало обзора литературы — ну, ты знаешь, теории о том, что агрессия является компенсацией за хрупкую мужскую идентичность, и…

Сейбль стонет.

— Ладно, эта часть не самая лучшая, — соглашается она. — Значит, он думает, что ты говоришь о нём и втайне презираешь его.

— Да, именно так.

— И что ты тайно использовала его как «подопытного кролика» для проникновения в сознание футболистов, чтобы написать диссертацию.

Я киваю.

— И что ты знала это, когда начала его учить, — продолжает она. — И обучала его под ложным предлогом, что делает тебя лживой сучкой. А потом переспала с ним поверх всего этого, что просто сделало бы тебя шлюхой.

— Спасибо, Сейбл, но я уже внесла ясность в список своих проступков, — заявляю я твёрдым голосом. А потом я ломаюсь, потому что мои глаза наполняются слезами, и я не могу остановить слезы, текущие по моим щекам. — Я ужасный человек.

Сейбл обнимает меня.

— О, милая, это совсем не так, — успокаивающе говорит она. — Ты лишь совершила ошибку. Я уверена, что он подумает об этом и поймёт, что ты не такая, как он предполагает.

Я отрицательно качаю головой.

— Во всяком случае, сейчас конец лета. Он собирается играть, и это всё равно должно было закончиться. Он почти так и сказал.

— Он так и сказал?

— В основном.

— Это больше не секс, не так ли?

— Так и было, — настаиваю я. — Да, я имею в виду. Это была просто интрижка. Это всё, что должно было быть, так что я даже не знаю, почему я расстроена. Со мной что-то не так. Такое чувство, будто кто-то ударил меня в живот, и меня вот-вот вырвет, только я не могу, и мне хочется плакать.

— Я думаю, что именно так ты себя чувствуешь, когда влюблена, — отвечает Сейбл.

— Как будто тебя сейчас вырвет?

— Ты спрашиваешь не ту девушку, но это то, что я слышала.

— Не говори глупостей, — огрызаюсь я. — Я не влюблена в него. Мне просто нравится спать с ним. Сильно. Больше, чем я когда-либо думала, что мне что-то может нравиться. И я хочу тусоваться с ним… всё время. Его шутки и он сам заставляет меня смеяться, и я так хочу, чтобы он был счастлив и…

Боже.

Я резко останавливаюсь посреди извергаемого потока слов.

— Это было только на лето. И это должен был быть просто секс. Я не влюблена в него. Я не могу быть влюблена в него.

Но как только я произношу эти слова вслух, я нутром чувствую это.

Сейбл просто сидит и смотрит на меня. Слабый стук в дверь прерывает нас, а затем дверь распахивается. Там стоит Танк с тремя пакетами в руках.

— О Боже, — говорю я, и осознание этого захлёстывает меня. — Я влюблена в Колтона Кинга. И я полностью все испортила.