Когда мы встретились - Шей Шталь

У меня сын, и, на мой взгляд, у меня все сходится, потому что я не уверена, что когда-либо испытывала такую любовь. По крайней мере, не от своей матери. Но мои дети никогда не буду сомневаться в моей любви.

— Бэррон, я так его люблю. — Плачу, прижимая нашего сына к груди. Наш малыш кричит, будучи в дурном настроении, весь в… я не хочу знать что это, но я держу его на руках. Так как Бэррон держит девочек. Как мать должна держать своих детей. — Я так сильно его люблю.

— Дорогая — ты умница, — говорит он мне, касаясь головки нашего сына, а затем целует меня в лоб. — Как мы его назовем?

Я улыбаюсь сквозь слезы.

— Остин.

— Прекрасное имя.

Это прекрасно.

В тебе я нашла себя.

— Нашедшая навсегда

ГЛАВА 41

Полчеловека

Я не плачу, это вы плачете!

БЭРРОН

Сын. У меня есть сын. Маленький мальчик с фамилией Грейди.

Мой папа смотрит на мальчика в моих руках.

— Он похож на тебя.

Я борюсь со слезами и киваю, не в силах произнести какой-либо ответ. Боюсь, если я попытаюсь сделать это, мой голос будет дрожать, и не будет звучать так уверено, как мне бы хотелось.

Морган забирает у меня своего племянника, улыбаясь ему.

— Извини, малыш, но ранчо принадлежит мне, а Кэмдин — мой заместитель. Но я возьму тебя в долю.

Я качаю головой из-за того, что он все это рассказывает новорожденному, но это же Морган. Ему нужно констатировать факты в данный момент.

Лилиан входит в палату, держа Сев на бедре. Дочка бросает взгляд на Остина, а затем на Кейси.

— Это вышло из твоего живота? — спрашивает она отчасти с отвращением, отчасти с интересом в голосе.

Кейси кивает, поглаживая спину Кэмдин, которая сидит рядом с ней на кровати. Дочка помогает выбрать, во что одеть Остина.

Сев глазеет на Остина, он корчится в объятиях Моргана. Когда малыш начинает рыдать от негодования, дочка переводит взгляд на меня, затыкая уши. Мы все смеемся, потому что никогда не знаешь, о чем она думает.

Сев также садится на кровать, и Кейси, приобняв девочек, спрашивает, какое второе имя дать Остину.

— Мы можем выбрать? — спрашивает Кэмдин.

Первая предлагает Сев.

— Дэмиен.

Широко распахиваю глаза. Дэмиен? Господи. Насколько темна ее душа (прим. пер. в США имя Дэмиен у некоторых ассоциируется с дьяволом или злом. Ассоциация возникла благодаря фильму ужасов «Омен» 1976 г.)?

— Нет, это тупое имя, — говорит ей Камдин, закатывая глаза.

— Нет, это не так. — Сев толкает ее. — Ты тупая. Мне нравится это имя.

— Что насчет Кристофера. Остин Кристофер звучит как имя очаровательного принца.

Сев слезает с кровати и подходит ко мне.

— У меня голова от них болит. Я хочу есть.

Беру ее на руки.

— Хорошо, пошли устроим набег на торговые автоматы.

Прежде чем уйти, бросаю последний взгляд на Кейси, которая держит Остина на руках.

В моей голове всплывает момент, когда она сказала мне «да». Это та девушка, которая носит мое кольцо. Она ростом пять футов десять дюймов — непредсказуемая и горячая, как лесной пожар. Кейси не бросит меня, потому что жизнь в маленьком городке для нее. Ей нравится, что у нас во дворе живут козы, а на прошлой неделе Кэмдин привела в дом лошадь. Ее не волнует, что в нашей гостиной пахнет коровьим дерьмом, когда дует ветер. Ее не беспокоит, что я встаю до восхода солнца и возвращаюсь после наступления темноты.

Кейси… хочет иметь такую жизнь.

Она хочет нас.

Посмотрите, как она держит нашего новорожденного сына и обнимает девочек. Это моя жена. Вот как выглядит любовь.

Я не могу рассказать вам, как устроен брак. Но могу сказать, что любить женщину — это искусство, из-за которого даже художник задается вопросом, вдохновлен он или замучен. Кейси, заставляет меня чувствовать все это одним своим дыханием.