Мой шейх - Светлана Тимина (2021)

Муж говорил, умоляя простить за предательство, а мне было все равно. Хотелось пуститься в танец, счастливо закричать имя того, кого я не имела права произносить с любовью и чувственной окраской.

Аллах запрещает пить крепкие напитки истинным мусульманам… но в тот вечер мы с моим супругом приговорили на двоих бутылку марочного виски, как два друга. Как два заговорщика. Безумие во всей красоте. Именно так стоит праздновать, наверное, истинную свободу.

Я своих чувств не раскрыла, правда, Далиль и так все понял. Но не озвучил. Прошел месяц, а груз вины так и не упал с его плеч. Муж старался угодить мне во всем, спешил исполнить любое желание, а я думала лишь о том, насколько благороден оказался Кемаль. Он ведь знал о Далиле правду, но так и не воспользовался этим аргументом.

Для широкой общественности ничего не изменилось. Мы, как блестящие умы эмирата и красивая пара посещали все мероприятия, вели себя, как супруги, в семье которых царит мир и взаимопонимание. А наедине с собой я все больше и больше тонула в пучине предвкушения встречи с Кемалем. Только Далиль мучился неопределённостью с моей стороны.

Но я не могла знать, что нас ждет впереди. Хотела верить в свое будущее с Кемалем, а оно скрывалось в тумане. Оттого не спешила озвучить решение — разводимся мы или остаемся жить как семья.

Висаму мы пока что о положении дел не объявили. Ситуация с эмиратом Аль Мактумов оставалась напряженной. Хотя никаких переговоров и боевых действий не велось. Кира убедила эмира все же сесть за стол переговоров, и эта дата была назначена на ближайший вторник. Наверное, никто так не переживал об исходе этого разговора, как я.

…- Ты нашла слабое звено в расчетах? Позволишь? — Далиль передал мне чашку с изумительно вкусным напитком и заглянул через плечо. — Плюс бесконечность? Но в таком случае вся теория обретает другой смысл. Климатические изменения просто невозможно контролировать, думаешь. ошиблись именно в этом?

— Мало данных. Мне обещали предоставить точные показатели метеоусловий в тот день, но подозреваю, часть расчетов засекречена. Придется обратиться за помощью к Висаму, чтобы не скрывали. И все же не помешала бы помощь узкого специалиста. Ты говорил…

— Нет. Не проси. — Кемаль отвернулся, сжав руки в кулаки. — В отношениях с Ильясом стоит точка. Я никогда больше не подвергну тебя унижению, Газаль. Его ноги не будет в нашем доме.

— Кемаль, ты не можешь отрицать, что он гений. Отбросим твои чувства и неправильность ситуации. Мы решаем вопрос государственного масштаба.

— Это означает одно… ты разведешься со мной? — супруг сел на диван, смахнув испарину со лба. — Ты действительно этого хочешь?

— А чего хочешь ты сам, Далиль? — я посмотрела ему в глаза. — Ты сделал для меня так много, что я просто снимаю с себя право принимать такие решения. Ты можешь уехать в Европу, и там никто не посмеет кинуть камнем в ваши чувства, пусть они даже неприемлемы и неправильны. Ты можешь остаться здесь, и мы будем играть роль фасадной семьи. Я не тороплю тебя. Любое наше решение будет принято единогласно. Просто помни об этом.

— Я не знаю, луна. Я запутался. Я как будто на краю, и каждый шаг может стать для меня фатальным. У меня даже нет ответа на твой вопрос.

— Хорошо, — я отложила авторучку. — Наверное, и мне стоит приоткрыть карты. Но это останется между нами. Я не была гостьей Кемаля Аль Мактума. Он не спас меня из рук похитителей. Он сам был моим похитителем.

Потрясение на лице Далиля было таким сильным, что я не стала выдерживать театральную паузу.

— Ты корил себя за то, что полюбил другого вопреки всем запретам. Зря. Знаешь, любить можно даже тех, кого стоит ненавидеть до скончания дней. Даже своего похитителя.

Далиль потрясенно молчал. Я встала и отошла к окну.