Кто сверху? - Ольга Джокер

Мы битый час разговариваем о предстоящей сделке, и я не говорю Мамонтову ни да, ни нет. Оставляю вопрос открытым до того момента, пока я не посовещаюсь со своим юристом. Телефонный звонок нарушает наш разговор, но не ответить я не могу, потому что на другом конце провода та, которая носит под сердцем моего ребенка.

— Привет, милая!

— Здравствуй, дорогой, — мы часто включаемся в игру, представляя, что мы обычная семейная пара. — Воронов, меня сегодня не жди и не забирай — у меня ужин в ресторане с Андреем.

— Хорошо, тогда я пропущу бокальчик пива с другом. Надеюсь, ты не надумаешь рожать именно сегодня.

— Не дождешься. Я все еще… боюсь и надеюсь, что наш Птенчик посидит в животе минимум три недели, пока психолог не поставит мои мозги на место.

Диана до дрожи в коленках боится рожать. Недавно она умоляла меня пересадить ребенка суррогатной маме, только бы ее вагина осталась нетронутой. Затем размышляла о возможностях кесарева сечения, но вовремя остановилась, потому что вспомнила — после него остается некрасивый шрам. А еще раньше проклинала меня за то, что мужчины не могут вынашивать детей и такую участь она с радостью предоставила бы мне.

— Бог мой, смелая Федотова чего-то боится? Не узнаю тебя.

— Не сомневалась, что ты «поддержишь».

Диана отключается, не договорив до конца и это вполне в ее духе — вот так посреди разговора бросить трубку. Последнее время она стала чересчур эмоциональна. Даже слишком.

Мамонтов по имени Ваня чешет бороду и качает головой.

— Да у вас прямо семейная идиллия! Никакого мозгоклюйства, никаких претензий и ссор. Мне бы так, а то жена напрочь мозг выносит. Сегодня сидел полдня с ребенком, а ей все не так! Приехала и наорала за то, что я держал ребенка в обкаканном памперсе целый день и дал взрослый обед вместо супа из брокколи. Но это же жуть как невкусно! Я пожалел несчастную дочку и сунул ей в руку окорочок. Кажется, ей понравилось.

По окончанию рабочего дня мы выходим из офиса и направляемся в бар под названием «Ракета». Скромное заведение с тихой музыкой, полумраком и доброй сотней офисных работников, которые в вечер пятницы сняли свои удавки, строгие пиджачки и приготовились распивать алкогольные напитки. Садимся у барной стойки, чтобы далеко не отходить, заказываем по бокалу пива и разговариваем о делах житейских.

Иван Иванович Мамонтов — мой давний друг и товарищ. Настолько давний, что давнее только (нет, не мамонты) — Диана Федотова. На самом деле мы вместе учились в школе, вместе поступили в один и тот же вуз и почему-то до сих пор дружим несмотря на то, что совершенно не подходим по характеру и часто я убить готов приставучего товарища, дабы не видеть и не слышать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌Иван Иванович у нас женат. На школьной подруге Алине, которая вот уже тринадцать лет клюет по чайной ложечке мозг мужа. Впрочем, есть за что. Иван Иванович полигамен. Настолько, что изменил своей жене еще на свадьбе во время торжественного банкета с одной из официанток.

— Достала меня Алина. По самые помидоры. Кислорода рядом с ней не хватает, погибаю я понимаешь?

Отрицательно мотаю головой и допиваю пиво. Несмотря на то, что Ди обещала не рожать сегодня верить ей на слово не могу. Сейчас каждый день как на пороховой бочке. А я не хочу, чтобы мой ребенок, едва оказавшись в этом бренном мире, вдохнул запах отцовского перегара и посмотрел в его окосевшие глаза.

— Да что я тебе рассказываю? У вас с Федотовой все равно ненастоящие семейные отношения и ты не поймешь меня. Семейная жизнь — это болото, в котором непроизвольно вязнешь с каждым годом глубже и глубже.