Алые небеса - Катерина Райдер, Анна Романова

И скорее неосознанно, чем намеренно, я прижимаюсь к Ли чуть сильнее, с трудом подавляя желание оставить невинный поцелуй на его виске, внезапно приходя к выводу – хочу узнать этого человека лучше. Отказываюсь даже думать, что он станет проходящим пятном в памяти. Желаю большего… Но вот чего именно: дружбы или романтики – ответить даже себе не решаюсь. Возможно, пока просто не знаю.

Глава 13: Ким Со Джин

«Соджу – лучшее лекарство от боли, как душевной, так и физической», – думаю я, предвкушая первый глоток, уже практически чувствуя сладковато-горький привкус на языке и мягкое тепло, растекающееся по груди. Ни о чём другом думать не могу. Поправка – не хочу. А то мысли какие-то сегодня неправильные, не о том…

И только я собираюсь приложиться к стакану, как американка бесцеремонно выхватывает его из моих рук, начиная жадно пить!

«Эй, полегче! Это же не пиво…» – хочу крикнуть, но слова застревают в горле, когда девушка болезненно шикает. Видимо, алкоголь обжёг янки разбитую губу.

– Дурёха, есть же соломинка, – бурчу на корейском.

Не задумываясь, беру бумажную салфетку, прикладывая ту к ранке в уголке припухшего рта, но осознаю свои действия лишь некоторое время спустя и конкретно так «зависаю».

Что я сейчас сделал? Нашёл-таки повод прикоснуться?.. Ну, нет… это же исключительно в лечебных целях и никаких скрытых мотивов! Правда же? Никаких?

Секунда, две, три… Ничего не происходит. Мэри смотрит на меня, я на неё, всё ещё чувствуя пальцами жар чужих губ через обрывок тонкой бумаги. Ей богу, наше оцепенение начинает напоминать игру «тише едешь, дальше будешь», вот только кто игрок, а кто ведущий – не ясно. Ещё и сердце… Какого чёрта оно так сильно стучит? Везде! В груди, в висках, на кончиках пальцев?! Или, падая с мотоцикла, я всё же сломал пару рёбер, поэтому теперь любые процессы организма, даже совершенно обыденные, причиняют боль? А боль ли это?..

СТОП!

Резко отшатываюсь, обрывая зрительный, да и любой другой, контакт, занимая руки распаковкой еды. Ощущение будто всё это время мой явно перегревшийся мозг работал в режиме «на износ» и вот, наконец, кто-то сжалился, включив охлаждение системы.

Хоук что-то бормочет. Наверное, очередное спасибо. Я на неё не смотрю, стараюсь даже не слушать, мало ли, вдруг опять заглючит? Разворачиваю палочки. Вспоминаю, что прихватил вилку, достаю ту из пакета и зачем-то оправдываюсь: «мол, не то чтобы я не уверен в твоих способностях, просто из-за соуса тток скользкий». Всё это время сверлю взглядом исключительно собственные руки, воюющие с крышкой контейнера. Если честно, мне уже и есть-то не хочется, чувствую себя глупо. Неужели это всё из-за проснувшейся так некстати совести?

Вдруг слышу очередное женское «ауч». Теперь-то чего приключилось?!

Бросаю на девушку скользящий взгляд. Понимаю, что начисто забыл оказать пострадавшей медицинскую помощь, а сама она не догадалась этого сделать, пока ждала моего возвращения.

Досадливо вздыхаю. Отставляю контейнер. Разворачиваюсь корпусом, попутно разрывая пачку антибактериальных салфеток. Без лишней суеты беру девушку за тыльную сторону ладони, осматриваю рану, стараясь заткнуть внутренний голос неустанно талдычащий, что эти царапины моих рук дело. Прикладываю пропитанный спиртовым составом лоскут к израненной коже. Девица дёргается, шумно втягивая в себя воздух. Знаю – больно, но иначе нельзя, придётся потерпеть.

Вслух просьбу, а точнее факт, не озвучиваю. С невозмутимым видом протираю ссадины, затем наклоняюсь к узкой ладошке и дую, чтобы хоть как-то облегчить жжение. На Мэри по-прежнему не смотрю, процедура не из приятных, лучше поскорее закончить. Ещё немного. Мазь. Пластырь. Готово.

Соджу! Где соджу?! Мне нужно выпить!

Хватаю стакан со скамьи, впиваюсь в него губами и блаженно прикрываю веки, наслаждаясь катастрофически нужным сейчас вкусом.