Я никому не скажу - Дина Дэ

Даже мое сердце приостановилось и билось лишь через удар. Если бы Роберт Алексеевич назвал мне адрес, где держали Клима, я бы, не задумываясь, ринулась туда на неминуемую погибель. Смерть меня не страшила. Я боялась другого — навсегда остаться в этом мире без Клима.

— Пиши номер машины.

Распахнув глаза, профессор резким движением пододвинул ко мне лист бумаги и ручку. Пока я торопливо выводила цифры и буквы, намертво засевшие в моем мозгу, Роберт Алексеевич взял свой сотовый и набрал номер.

— Игорь Владимирович, простите за поздний звонок. Это Роберт Перельман. Да… Так точно… Мне нужна помощь. Моего сына похитили… Час назад на двух черных джипах. Есть номера одной машины…

Пододвинув к себе листок бумаги, профессор продиктовал номер. Потом он назвал адрес заброшенного дома и коротко описал внешность Клима. После паузы Роберт Алексеевич поблагодарил человека по ту сторону трубки и отключился.

Закрыв лицо ладонями, профессор на какое-то время замер. Я видела, как дрожат его пальцы, как тяжело ему дается эта ситуация, и моя догадка лишь подтверждалась. Роберт Алексеевич не соврал своему невидимому собеседнику.

Клим действительно был его сыном.

Глава 38

— Как ты познакомилась с Климом?

Роберт Алексеевич закурил прямо на кухне и, отбросив зажигалку на стол, посмотрел мне в глаза.

От вежливо-нейтрального «вы» и благородной тактичности не осталось и следа.

После того, как я, сломленная и в слезах, заявилась к этому человеку, мы невольно стали ближе друг к друг. И нас объединяла одна беда — Клим.

— Мы познакомились в кафе неделю назад.

Строго говоря, так и было. Мы с Климом познакомились в кафе. И если можно было бы отмотать время назад, я снова бы пришла в ту кофейню со своей подругой и без сопротивления села бы к Климу в машину. Только я не стала бы терять время на свои страхи и попытки сбежать. Наше с Климом время и так было на исходе…

Роберт Алексеевич нервно затянулся.

— Любишь? — глухо спросил он, глядя на меня, и я молча кивнула.

Люблю.

Профессор прикрыл глаза. Дымящаяся сигарета подрагивала в его руке.

— Клим — мой сын от первого брака. Я бросил их сразу, как только Климу исполнилось два года. Мне было тридцать семь. Меня ждало большое будущее. Я защищал кандидатскую и какое-то время работал в штатах. Мне казалось, что они тормозят меня…

Пепельницей профессору служила стеклянная банка от кофе, он быстрым движением скидывал пепел и снова затягивался. Мне показалось, что мужчина не курил уже очень давно.

— Когда Климу исполнилось семнадцать, и он решил стать математиком, я забрал его к себе. Мальчишка подавал большие надежды.

Голос Роберта Алексеевича звучал глухо и натянуто.

— В тот момент я встретил свою вторую жену. И мы жили все вместе.

Моя голова закружилась, во рту пересохло.

— И Ева?..

Мой хриплый вопрос заставил профессора вздрогнуть. Он поднял на меня слезящиеся глаза.

— Ева — дочка моей второй жены. Она мне не родная.

Уточнение мужчины обожгло меня. Сколько же им всем пришлось пережить…

— Вы были против того, чтобы они встречались, — медленно проговорила я.

Столько запретов, столько порочности было в этих отношениях. Как тут устоять.

Пожилой мужчина горько усмехнулся, совсем как Клим, и ответил:

— Я благодарил бога, что мать Евы умерла до того, как это случилось. Она бы этого не пережила.

Я резко закрыла глаза.

Неконтролируемая ревность навалилась на меня душным тяжелым покрывалом.

Они любили друг друга. Они прятались от родных. Каждый их поцелуй был пропитан горечью и эйфорией...

— Но Клим обращался к вам по имени-отчеству и на «вы»…

Я отрицала всё до последнего. Мне так хотелось, чтобы Клим был только моим.

Профессор это знал. Звериное чутье досталось Климу от отца. Мужчина затянулся и тихо проговорил: