Я никому не скажу - Дина Дэ

Листы бумаг резали нежную кожу пальцев, но я даже не обращала на это внимание. Боль в гулко бьющемся сердце была гораздо пронзительнее.

Торопливо переворачивая ворохи бумаг, я до рези в глазах всматривалась в печатный текст. Счета, выписки из банка, семизначные цифры, какие-то договоры…

Всё это было для меня далеким информационным шумом. Я не понимала ничего и даже не стремилась к этому.

Мне было важно другое.

Способен ли Клим на убийство человека?..

Это была та грань, за пределы которой я даже боялась заглянуть.

Но что самое жуткое, ради Клима я готова была ее слепо переступить.

* * *

Мое тело затекло, на коленях отпечатались швы от кафеля, но я продолжала упрямо переворачивать бумаги.

Надорванный конверт с фотографией я отложила в сторону. Он мучал меня и не давал расслабиться. Этот снимок так хорошо вписывался в мой стандартный мир недельной давности, когда я только увидела вооруженного Клима, что мне хотелось с криками разорвать его в клочки и смыть в унитаз.

Это всё было где-то далеко от нашей любви. Оно шло параллельно. Страх, чужие жизни, кровь, жестокость…

Мой Клим смотрел мне в глаза, и я видела далекое звездное небо. Только с Климом всё вокруг обретало смысл.

А эта фотография…

С отчаянным стоном отбросив ворох бумаг в сторону, я медленно взяла конверт в руки. Он обжигал пальцы и переворачивал всё внутри.

Все люди по своей сути мазохисты. Нас, как магнитом, тянет к тому, что заведомо причинит боль.

И я с каким-то необъяснимым трепетом снова достала эту фотографию.

Тело Антона по-прежнему оставалось безвольным и изуродованным. Его глаза всё так же были закрыты.

Кончиками пальцев я медленно прикоснулась к глянцевой поверхности фото. Я убеждала себя, что Антон жив, и у меня это почти получилось.

— Саша, ты в порядке?

Стук в дверь заставил меня нервно дернуться.

— Да, я сейчас выйду, — выпалила я, торопливо вытирая слезы и сгребая в кучу смятые листы.

Я должна доверять Климу несмотря ни на что. И вопреки всему. Даже если он сделал что-то ужасное, я буду на его стороне.

Мой мир уже перестал быть черно-белам. Отныне он окрасился в кроваво-красные цвета.

Глава 40

Андрей был одет в какую-то нелепую мятую футболку и заляпанные джинсы. Его светлые волосы топорщились в разные стороны, а дужка очков была перемотана синей изолентой.

Парень слегка заикался от волнения. Но мне странным образом полегчало, когда он появился в квартире профессора.

— Здравствуйте, Роберт Алексеевич.

Андрей пожал руку профессору и застыл в дверях коридора.

Наверняка, он был студентом Роберта Алексеевича и невольно сжался под взглядом голубых пронзительных глаз.

— Проходи, Андрей.

Пожилой мужчина отступил в комнату. И по удивлению, мелькнувшему в глазах запыхавшегося парня, я поняла, что в данный момент профессора был мало похож на самого себя. Сейчас перед нами стоял измученный усталый отец.

Мы прошли на кухню. Андрей нервно поправил очки и уперся руками о спинку стула. Его трясло похлеще меня, но он неплохо скрывал это.

— Саша, расскажи, как всё случилось, — попросил парень.

Я в деталях рассказала, как в дом ворвались здоровые мужики и увезли Клима. Я припомнила номера машин, внешность громил, их резкие слова…

Только свои чувства я оставила при себе. Это не поможет расследованию, но навсегда останется со мной. Быстрый взгляд черных глаз. Прощальный жадный поцелуй. И тихие слова «Я люблю тебя, принцесса-недотрога»…

Чтобы не разрыдаться, мне пришлось вцепиться побелевшими пальцами в край стола и задержать дыхание. Сколько человеческое тело может пробыть без воздуха?

Запрокинув голову, я с шумом втянула воздух через нос.

Пожалуйста, пусть Клим останется жив. Всё изменится, всё будет по-другому. Только дай нам шанс. Один единственный… Пожалуйста…