Соперники - Ася Федотова

Глаза у подруги тут же увлажняются, и она понуро склоняет голову.

— Зачем тогда все это — оглядывает свой прикид и дергает плечами.

— Как зачем? — беру ее за руки и тяну на себя, поднимая с кресла. Веду на середину комнаты. Подкатываю огромное зеркало на колесиках и поворачиваю Таню за плечи, чтобы она могла увидеть себя в полный рост. — Разве ты только для него все это делала? Ты такая красивая, с ума сойти можно.

Она улыбается сквозь слезы и кивает головой.

— Ладно, пойдем уже, а то уедут без нас.

Добираемся с родителями Тани до ресторана, и там, на крыльце заведения под крышей, украшенной золотистыми светодиодными гирляндами стоит ее Стаф с букетом белых роз. Рядом с ним чемодан на колесиках. Значит он прямо из аэропорта сюда приехал. А я уж его про себя всеми знакомыми матными словами обругала.

Таня выскакивает из машины, чуть не спотыкается на тонких шпильках и подлетает к нему на всех парах. Игнат сразу же заключает ее в объятия и целует в щеку.

Весь вечер они не отлипают друг от друга, хотя объятия у них, не как у влюбленных парня с девчонкой, а скорее, как у друзей. Не знаю, чем все кончится, но очень надеюсь, что подруге хватит ума на этот раз не наделать глупостей, ведь ее тогда еле откачали.

Через полчаса со всеми прощаюсь, потому что обещала заехать к тетке и завести ее немного продуктов.

В квартире тихо, грязно и тускло. Теперь здесь уже никто не старается поддержать чистоту и порядок. Разбираю сумку с продуктами на кухне, брезгливо оглядывая горы немытой посуды. Нахожу тетку в гостиной. Она лежит на диване в грязном халате и бездумно перебирает на пульте каналы. Из киоска ее все-таки погнали, потому что тетя Марина прогуляла несколько смен подряд. Ухажер от нее тоже свалил, потому что там, где нет денег и еды, нет и Костика. Сам он работать не собирается, а вкусно пожрать и побухать любит.

— Привет, я там все разложила. Лекарства твои тоже привезла.

Она с усилием поднимает на меня мутные, покрасневшие глаза и глупо улыбается. С тех пор, как я от нее съехала, тетка, такое ощущение, несколько лет прибавила.

— Спасибо, Ритулик — копошится на диване, пытаясь привстать.

Подаю ей руку и тяну на себя. Тетка присаживается и поправляет полы халата. Мне кажется, она еще и заметно похудела. Хотя, чему удивляться, когда тетя Марина последнее время, только пьет и почти ничего не ест, чтоб последние копейки на еду не тратить.

— Ты скоро цирроз такими темпами заработаешь — говорю ей.

— И что? — грустно хмыкает. — Кому до этого есть дело?

— Мне есть — смотрю на нее, и не могу поверить, что некогда красивая и еще довольно не старая женщина смогла себя так запустить. Это страшно. Ужасно страшно.

Тетя поднимает на меня глаза, ее подбородок дрожит, а по бледным щекам текут слезы.

— Рита — поднимается и бросается мне на шею. — Ты прости меня за все, прости. Как я тебя изводила. Это мне кара за слезы твои, за яд мой, за злобу. Бог меня наказывает.

Мои руки висят, как плети. Я никак не могу найти в себе силы, чтобы приобнять ее в ответ. Не получается.

— Это не Бог, ты сама себя наказываешь.

Тетка уже рыдает в голос, судорожно всхлипывая на моем плече. От нее разит алкоголем и луком. А мне так становится ее жалко. Может, она и не виновата ни в чем. Просто ей тоже было тяжело. Нам всем было тяжело. Она ведь не отказалась от меня тогда, не отправила в детский дом. Как бы моя судьба могла сложиться тогда, никто не знает.

Я выталкиваю из себя накопившийся в легких воздух и поднимаю руки, неловко сцепляя их у тети Марина за спиной.

— Ну, все, хватит — успокаиваю ее, робко поглаживая. — Хватит, все будет хорошо.