Мой палач - Дана Блэк

- Да жесть, - шепчет она, тоже позабыв о своей выходке. Косится на охранников и шепотом продолжает. - У нас одноклассница, кажется, пропала. Родители ей дозвониться не смогли, и начали названивать в администрацию. На уши всех поставили. Вот, - она кивает на мужчин в форме, - щас выяснилось, что никто ее со вчера не видел. Вечером она сказала, что на озеро пойдет. А потом же гроза была, дождь, и...

- А что за одноклассница? - у меня пересыхает во рту. Я ведь и сама вчера одна поперлась по лесу на озеро, заблудилась, а потом...

- Наша заучка Рита, - с каким-то то ли ужасом, то ли радостным возбуждением сплетничает Даша. - В черном длинном платье она была.

Невольно киваю. Я только одну девушку в длинном строгом платье помню - русоволосую, без косметики, которая на качелях с Марком сидела и про поступление советовалась.

- Она пропала? - переспрашиваю, и меня на этой жаре вдруг бросает в холодный пот. - Ночью, в лесу, во время грозы?

- Вроде как, - подтверждает Даша. - Родители ее сюда едут уже. Капец, отдохнули.

Сжимаю телефон, вслушиваюсь в возмущенные возгласы родителей, собственной мамы, смотрю на внушительные фигуры охранников, и меня потряхивает.

Мы с Виконтом были в лесу ночью, мы почти занялись любовью.

И одноклассница Антона там была, а потом за мной пришли мама и брат, расшумелись, и Виконт исчез.

И до сих пор мне не отвечает.

И Риты этой нет.

И тут же, в ответ на мои мысли, в пальцы отдается вибрация принятого сообщения.

Глава 19

В кабинете администратора прохладно, работает кондиционер. Гудит техника, какие-то документы выплевывает принтер.

За столом сидит женщина с волосами, стянутыми в шишку на затылке, зализанная, почти без косметики, лишь яркая темно-вишневая помада на губах, она на отъявленную стерву похожа, из тех, какими в фильмах изображают хватких и самодостаточных.

Боже.

О чем я только думаю, у меня руки под столом пляшут танец паники.

- Вы же все понимаете, - на ее бейджике черными буквами стоит имя "Лариса", ее голос вкрадчивый, доброжелательный. Она обводит взглядом всех присутствующих - меня, маму, Антона и продолжает. - Нам не нужна шумиха, и чтобы сплетни дальше пошли, сами знаете, какими подробностями такие слухи часто обрастают. - Никто не пропал, ведь так? Девушка могла познакомиться с каким-нибудь парнем из отдыхающих, и уехать с ним с базы. Она молодая, красивая, наверняка, выпившая была.

Мама нервно болтает ногой в воздухе. Она не переоделась, на платье налип песок.

Сжимаю телефон под столом, как мне быть - не знаю, повторяю про себя сообщение Виконта, которое мне пришло на пляже:

"Про лес лучше ничего не говори, маленькая".

И сейчас мне уже кажется, что это не просьба, а угроза, что он с одноклассницей Антона что-то сделал.

- Ты же ничего не видела, Аня? - вплетается в мои мысли голос Антона. - Никто не кричал, ничего?

Разве я помню, я сама кричала, в мужских руках выгибалась, от поцелуев плавилась.

- Никто, - сотовый вот-вот раскрошится в руках. Смотрю на маму, на Антона, на администратора Ларису с цепким взглядом, и меня тошнит от волнения, представляю, что сначала ей, а потом полицицейским расскажу о переписке с незнакомцем, о ночи в лесу, и что мы почти сексом занялись, прямо на земле под дождем, и тогда уже, конечно, я этим же вечером буду знать, кто такой Виконт, но...

Как ужасно, незнакомым людям вываливать все эти подробности, я со стыда сгорю, я слова из себя выдавить не смогу.

- Аня, - мама зовет меня резко, щурится.

- Я никого не видела, - сжимаю телефон. - Там же темно очень было, а я выронила фонарик.