Мой палач - Дана Блэк

Смотрю на белую лямочку бюстика, упавшую с плеча и даже не краснею, впервые мужчина видит меня в нижнем белье, хоть я и скрыта по грудь водой, но я то знаю, что голая почти, так бесстыдно по самому центру пляжа стянула с себя платье и вошла в озеро без купальника.

И мне эта смелость очень понравилась.

Поднимаю глаза, он смотрит неотрывно, куда-то в область моей шеи, тональный крем наверняка смазался, и он видит красные пятна.

И не может не знать, что это такое и откуда засосы.

Едва шевелюсь, лишь слабо пускаю руками круги, под водой перебираю ногами, мне вдруг становится трудно дышать. Взгляд Марка медленно поднимается к моему лицу, потемневший и глубокий, он никогдв в жизни не смотрел на меня так.

Как на женщину.

- Слушай, Ань, - его голос хриплый, будто простуженный, он подплывает ближе.

И я, не сдержавшись, сама подаюсь навстречу, рывком, с размаху впечатываюсь в его губы, забываю, что он не любит на людях чувства проявлять, мне на это плевать, ведь я в них нуждаюсь, в этих его чувствах, они мне необходимы сейчас, больше воздуха.

Он отвечает после долгой заминки, когда мне уже кажется, что возьмет и отодвинет меня, он прижимает меня теснее, наши полуголые тела почти слиты воедино, и у меня дух захватывает, когда его язык скользит в рот, глубоко и влажно, это настоящая пытка, я дрожу и в пропасть лечу, цепляюсь в его шею, обвиваю ее.

Его руки тянут, путают мокрые волосы, ладони давят спину, мы плывем будто бы, все дальше от берега, или мне мерещится, в моих закрытых глазах танцуют черти, и это такая дикая пляска, на ритуал похожа, это танец похоти и разврата, греха и порока, жадности и жажды, просто нервотрепка для моего измученного за последние сутки мозга.

Где-то далеко на фоне по-прежнему раздаются визг и смех, эти звуки приглушены, незримой стеной отгорожены, невнятные и неважные. Я слышу другое - оглушающе-громкий щелчок, с которым пальцы Марка расстегивают бюстгальтер, и кожа горит, когда мокрые чашечки сползают все ниже и ниже, оголяя меня, лишь в трусиках остаюсь, вжимаюсь в него грудью, соски трутся о мужское тело, я голову теряю от того, насколько может быть хорошо.

И вздрагиваю каждой клеточкой, когда из другого мира словно, звучит негромкий, как ушат воды ледяной голос:

- Ты потеряла бюстгальтер, Аня.

Глава 18

- У меня складывается такое ощущение, Аня, выговаривает мама и расхаживает возле стойки мини-кафешки под навесным полосатым тентом, - что чем старше ты становишься - тем глупее.

- Спасибо, - кисло улыбаюсь и кошусь на Марка.

Мокрый, взъерошенный, недовольный, нас застукали в озере, и мы с ним оба совершеннолетние, а будто бы она поймала нас на родительской кровати, так осуждающе она смотрит и качает головой.

- А ты, Марк, - поворачивается к нему мама. - Взрослый ведь человек, что творишь? Полный пляж отдыхающих, там дети в нескольких шагах купались, а вы что устроили?

- Хватит меня отчитывать, Лиза, - Марк поправляет сползающее белое полотенце, замотанное вокруг бедер.

Глаз не могу оторвать от его фигуры, широкой загорелой груди, дорожки волос от пупка вниз, такие холеные с ного до головы идеальные мужчины не ходят по обычным пляжам средней полосы страны, их можно встретить лишь на заграничных курортах.

Небрежным жестом он трогает грудь, что-то стряхивает, или ему кожу стянуло от этой грязной воды.

А я представляю, что он только из душа вышел, и на кухню зашел, где я готовила ему завтрак.

- А если ты сам не понимаешь, Марк, - мама забирает со стойки коктейль, - раздевать мою дочь на глазах у всего пляжа...

- Да ладно, - он бросает взгляд на меня. Быстро обизывает губу. - На пляже все полуголые. А мы были в воде.

- Эти полуголые, милый мой, - она поправляет лямку синего купальника, - не устраивают эротическое шоу, люди отдыхать пришли, загорать, купаться, а не смотреть на ваш слюнообмен. Постыдились бы!