Дикарь - Надежда Мельникова

Как вдруг слышится громкий треск и удар. Петро перестаёт ржать. Мрачнеет, матерится. Его друг отрывает от меня лапы, подскакивает и хватается за впередистоящее сиденье. Оба пялятся в темноту леса. Какое-то время мы просто стоим на месте. Мужики боятся, орут друг на друга. Обвиняют. Машина глохнет, из-под капота валит дым. Из-за паники и страха я не сразу понимаю, что происходит. Мужики далеко не сразу выпрыгивают наружу. Чего-то выжидают, основательно навалив в штаны.

А дальше орут про берёзу, упавшую на капот. А я из-за переизбытка эмоций смеюсь. На меня нападает приступ истерического хохота, потому что между деревьями гарцует на лошади Михайлов. Обалдеть. Сделал своё дело, испугал шваль как следует и запрыгнул обратно в седло.

— Какого хрена?! — визжит Петро, бегая вокруг своей «нивы», размахивая руками, проваливаясь в снегу и проклиная всех и вся.

Переживая, что тачила взорвётся к чёртовой матери.

— Ты не мог просто сказать, что ты против?! Больной, что ли?

А я не могу успокоиться. После стресса у меня просто припадок. Смеюсь как ненормальная гиена.

Просыпается Семён и, нахмурившись, оценивает обстановку. Он тоже вылезает наружу.

— Даниил, ты что, дурак?! — присоединяется к визгу староста. — Нельзя было по-человечески порешать?

Чувствую, как лицо покрывается пятнами, и с широко раскрытым ртом хлопаю себя по бёдрам руками, заходясь в истеричном смехе:

— Он не дурак, он дикарь!

Глава 10

Глава 10

Аккуратно выскальзываю из машины. От пережитого стресса едва держусь на ногах. Прижимаю к себе сумку, оступаюсь, проваливаюсь в сугроб. Поднимаюсь. Стряхиваю снег. Даже не верю, что выбралась. Голова кружится. Тяжело дышу и смотрю только на Михайлова.

На общем фоне катастрофы моё последнее падение такая малость.

Не знаю, куда себя деть. Даже бежать нет возможности.

А мой спаситель выглядит великолепно. Я такого ещё не видела. Сильный мужик на крепком коне. Мечта любой женщины. Влажные фантазии и всё такое. Кошмар для меня и моего задания.

Недаром Елизавета ему квартиру почти отписала, он же посадил меня на поводок. Отпустил с ними, чтобы спасти.

Деревенский дурак на такое не способен.

Ну почему я веду себя как идиотка? Вот в чём вопрос. Отчего не могу сделать что-то в этой деревне нормально? Всё изначально пошло не так. Сама не понимаю, что творю. Прям тупею на глазах. А у меня, между прочим, есть золотая медаль за успешное окончание школы и в дипломе всего одна четверка. Откуда подобные «искромётные» решения? Что со мной происходит? Что за кренделя я выделываю?

Знаю этого типа всего ничего, но позволяю ему действовать на себя удушающе, словно затягивая на шее ремешок.

— Где я возьму деньги на ремонт этого корыта?! Меня же жена придушит! — визжит Петька, напоминая о себе.

С силой заставляю себя оторвать взгляд от дикаря. Пётр, вместо того чтобы открыть капот, накручивает круги вокруг «нивы», будто не знает, что делать и куда себя деть.

Чуть вдалеке Семён, согнувшись пополам, причитает. Кажется, он начал трезветь, и теперь ему стыдно. Раскаивается человек. Сразу видно, что переживает. Зовёт меня по имени, а потом загребает в ладони снег и умывает лицо.

Петькин приятель и вовсе удивляет: скрывается из виду, убегая куда-то в темноту леса. Не понимаю… Куда он? Видимо, не боится, что его сожрут волки. Но я рада, что больше не интересую его как объект страсти. Вообще, в этой деревне очень хочется побрить голову налысо и перетянуть грудь. Меня аж трясет от страха.

Внутри «нивы» что-то шипит. Не думаю, что находиться сейчас рядом с машиной достаточно безопасно, поэтому отхожу в сторону, бреду по снегу, подальше от Петиной красавицы.

Я в полной растерянности, просто не знаю, куда податься.

Снова ищу глазами дикаря. Михайлов, немного потоптавшись, обещает рыдающему Петру какие-то деньги и разворачивает лошадь, приближаясь ко мне.