Дикарь - Надежда Мельникова

— Слушай, Михайлов, у меня идея. Может, всё же подпишешь бумаги, и я получу кучу денег? Говорят, к тебе приходила другая кандидатка, и ты выгнал её в шею. Может, всё же сделаешь исключение и подпишешь?

— Ира оказалась очень милой и хорошей девушкой, мы спокойно поговорили, я постелил ей в гостевой, и утром она уехала.

Я аж слюной давлюсь. Смешно. Я думала, Елизавета врёт, а выходит, правда.

— Ты постелил ей у себя в доме?

— Ну да. Говорю же, Ира оказалась воспитанной милой девушкой. Мы отлично поговорили.

Истома, разлившаяся по телу минуту назад, мигом пересыхает, как река в пустыне. Столько намеков на отсутствие всего этого у меня, что хоть половником черпай. Как он умудряется доводить меня до блаженства за минуту и до бешенства — за тридцать секунд?

— Ты молодец, Даниил Александрович. С другими ты танцуешь, другим ты гостеприимно стелешь постель, а смертоносная флешка и попа в снег достаются только мне.

— Ну Ира не набрасывалась на меня с претензиями. Просто попросила подписать. А твоя подруга Алла сказала, что я потрясающий.

— И ты поверил? — смеюсь, надо же, все имена позапоминал, говнюк первобытный. — Пожалуй, лучше действительно ехать молча.

Мы больше не разговариваем, пока Михайлов не заезжает в родную деревню и не останавливается у знакомой калитки. Я беру Василия и рюкзак. Дикарь ловко выпрыгивает из машины, продолжает смотреть на меня, примерно как Василий на колечко ливерной колбасы.

А я делаю вид, что не замечаю. С меня хватит. Есть Ирина. Есть Алла. Есть фильмы для взрослых, в конце концов!

Михайлов же зачем-то ставит меня в известность, хотя мне вообще неинтересно, куда он там сейчас поедет:

— Мне надо к Призраку смотаться, проведать, как он.

Ничего не ответив, отбираю у него ключи и захлопываю калитку перед носом. Через металлическую дверь желаю ему спокойной ночи. Уже довольно поздно. Всем нам пора отдохнуть.

Васька так счастлив возвращению домой, что буквально выпрыгивает из моих рук на землю. Пёс спит в будке и, узнав меня, лениво приподнимает морду. Затем снова отключается.

Вхожу в гостиный дом и тут же жалею, что не собралась по-нормальному и не взяла одежду для сна и работы.

Дом холодный, поэтому, скинув куртку, я присаживаюсь возле печки. Помню всё, что мне рассказывала Степановна про свет, печь и воду. Мне удаётся настроить отопление. Довольно быстро становится жарко.

Ходить в джинсах неудобно, и я стягиваю штаны и свитер, остаюсь в белой маечке, что едва достает до середины бедра, и толстых носках.

Васька требует еды и, порывшись в шкафчиках, я обнаруживаю консервы.

Переваливаю содержимое в миску и, пока кот с аппетитом ест, останавливаюсь у окна. Любуюсь на полную луну. Она сегодня просто огромная. И, пересчитывая звёзды на небе, с ужасом вижу, как медленно открывается калитка.

Не поняла? Как так? Я же закрылась на все засовы!

Глава 27

Глава 27

Калитка медленно приоткрывается, а я, схватив Ваську на руки, смотрю на неё. И конкретно так туплю.

— Это он! — Снова наглаживаю кота. — Вернулся, чтобы наговорить нам с тобой новую порцию гадостей. Вот бы ему рот заклеить или язык отрезать, и будет идеальный мужчина.

Краснею. Тут же вспыхивают щёки.

— Нет, язык, пожалуй, пусть останется. У него, видимо, есть ещё одна связка ключей. Это мог бы быть Семён, он же присматривает за скотом, — объясняю я Василию, как будто он может меня понять, — но Семён лазит к Степановне через забор.

Не успеваю договорить. По тропинке к дому действительно идёт староста.

С содроганием понимаю, что практически голая, начинаю метаться по дому в поисках штанов. Отпускаю кота, который хотел поспать на моих руках после еды, а вынужден тащиться на кресло.