Сведенные судьбой - Лиза Клейпас (2023)

Габриель замолчал и отвернулся. Он хрипло закашлялся, плечи затряслись, одна рука поднялась, чтобы прикрыть глаза. Что это? Рыдания? Но в следующую минуту Пандора сообразила, что Габриеля колотит от смеха. Каждый раз, когда он бросал взгляд на ее негодующее лицо, у него начинался очередной приступ неудержимого хохота.

Наконец ему удалось вдохнуть воздуха.

— У меня никогда не было ни одного из них. Вообще-то существует только один вид.

Пандора вздохнула с облегчением:

— А зачем тогда существует так много разных названий?

Веселье закончилось с последним судорожным вздохом, и Габриель вытер глаза.

— Англичане начали называть это французской болезнью, когда мы были с ними в состоянии войны, а те, естественно, ответили любезностью, присвоив ей титул английской. Сомневаюсь, что кто-то называл это баварской или немецкой болезнью, но уж если кто и называл, то только австрияки. Главное, я никогда ею не болел, потому что всегда предохраняюсь.

— Каким образом?

— С помощью кондома, кишки овцы — ovis aries, — с иронией сказал он. — Еще это называют «французским письмом», «английской шапочкой», «baudruches».

Пандора задумалась. Французское слово оказалось знакомым.

— Бодрюш — это ведь материал, который производят из… из внутренностей овец. Его используют для воздушных шариков. Что общего между воздушными шариками, получаемыми из внутренностей овец, и защитой от заразы?

— Это не воздушные шарики, — сказал он. — Я все объясню, если вы считаете, что вполне готовы воспринять описание определенных анатомических подробностей.

— Не важно! — быстро ответила она. Ей не хотелось и дальше оставаться в этом глупом неведении.

Габриель медленно покачал головой:

— С чего вы решили, что я болею сифилисом?

— Потому что вы знатный повеса.

— Нет, это не так.

— Но лорд Човорт так вас назвал.

— Вот мой отец — тот действительно был знатным повесой, — откликнулся Габриель с трудно скрываемым раздражением. — И то только в дни молодости, еще до женитьбы на моей матери. Меня вымазали той же смолой, потому что я внешне очень похож на него. А еще потому, что унаследовал его старый титул. Но даже если бы я захотел обзавестись легионом наложниц, чего мне не хочется, у меня на это не хватило бы времени.

— Но вы «познали» многих женщин, не так ли? В библейском смысле этого слова.

Габриель прищурился:

— Как мы определим «многих»?

— У меня нет в голове какого-то определенного количества, — запротестовала Пандора. — Я даже не знаю…

— Назовите число.

Закатив глаза, Пандора коротко вздохнула, чтобы показать, что просто пошутила:

— Двадцать три.

— Количество женщин, которых я «познал» в библейском смысле, меньше, чем двадцать три, — решительно заявил Габриель, всем видом показывая, что разговор на эту тему окончен. — А теперь давайте вернемся в дом: мне кажется, мы потратили слишком много времени на пустую болтовню.

— Вы были с двадцатью двумя женщинами? — спросила Пандора, отказываясь двинуться с места.

По его лицу попеременно пробежали досада, удивление, желание…

— Нет.

— С двадцатью одной?