Сведенные судьбой - Лиза Клейпас (2023)

На миг Габриель замер, а потом внутри у него словно что-то щелкнуло. Он набросился на Пандору с какой-то тигриной радостью и губами прижался к ее губам. От неожиданности она пискнула, попыталась вырваться, но его объятий было не разорвать, руки у него оказались крепкие, словно из дуба. Сначала его поцелуи были по-хозяйски уверенные, почти грубые, потом стали более нежными. Ее тело сдалось ему сразу, даже не дав уму малейшей возможности сообразить, как начать сопротивляться. Оно лишь старалось жадно прильнуть к каждому дюйму его тела. Жар этого роскошного мужчины, его твердость насыщали ее сводящий с ума голод, о наличии которого она даже не догадывалась до этого момента. И опять возникло ощущение полной и одновременно неполной близости. О, как сбивало с толку это сумасшедшее желание забраться ему под одежду, практически под кожу!

Кончиками пальцев она провела по его щекам, по подбородку, по изящной формы ушным раковинам, по тугой гладкой шее. Пандора погрузила пальцы в его густые вьющиеся волосы и удовлетворенно вздохнула. Он отыскал ее язык, принялся его дразнить и ласкать интимно и сокровенно, пока сердце у нее не забилось гулко, а сладостная боль пустоты не разлилась по всему телу. Смутно понимая, что сейчас потеряет над собой контроль, что вот-вот упадет в обморок или снова набросится на него, она отстранилась, прервав поцелуй, и отвернулась, хватая воздух ртом.

— Не надо, — слабо произнесла Пандора.

— Почему? Все еще боишься австралийской болезни?

Постепенно до нее дошло, что они уже не стоят. Габриель расположился на земле, привалившись спиной к заросшей травой насыпи, а она — господи, помоги! — восседала на его коленях. Не веря себе, Пандора оглянулась по сторонам. Как это получилось?

— Нет, — покачала она головой в недоумении и беспокойстве. — Вы ведь сказали, что я целуюсь как пират.

Габриель непонимающе посмотрел на нее.

— А, это… Это был комплимент.

Пандора нахмурилась:

— Это был бы комплимент, если бы я носила бороду и ходила на деревянной ноге.

Прижавшись губами к шее девушки, Габриель нежно провел рукой по ее волосам.

— Простите за неудачное сравнение. Я лишь хотел этим сказать, что ваш порыв был очарователен.

— Правда? — Пандора залилась краской. Положив голову ему на плечо, она проговорила приглушенно: — А я три дня переживала… думала, что-то не так.

— Зря, дорогая. — Габриель вытянулся, сел удобнее и, еще крепче обняв девушку и уткнувшись ей в щеку, прошептал: — Разве не заметно, что все в вас доставляет мне наслаждение?

— Даже когда я иду на абордаж и мародерствую, как морской разбойник? — мрачно спросила она.

— Пират? Да, в особенности тогда. — Он губами обвел край ее ушной раковины. — Моя сладкая, в мире существует огромное количество приличных леди. Предложение намного превышает спрос. И катастрофически не хватает очаровательных пиратов, а у вас, по-моему, просто дар к грабежу и соблазнению. Я думаю, мы нашли ваше настоящее призвание.

— Вы надо мной смеетесь, — покорно сказала Пандора и слегка подпрыгнула, потому что он легонько прикусил ей мочку уха.

Засмеявшись, Габриель обхватил ее лицо ладонями и заглянул в глаза.

— От вашего поцелуя я испытал трепет даже не представляете, какой силы, — шепнул он. — Каждую ночь до конца моей жизни мне будет сниться тот полдень на тропе, когда я попал в засаду, устроенную темноволосой красавицей, которая спалила меня жаром тысячи пульсирующих звезд и превратила мою душу в окалину. Даже став стариком, которому уже отказал разум, я все равно буду вспоминать сладкий огонь ваших губ под моими губами, и говорить самому себе: «Да, вот это был поцелуй!»

Дьявол с серебряным языком, подумала Пандора, не в силах скрыть кривую усмешку. Только вчера она услышала, как Габриель добродушно подшучивал над отцом, который любил выражаться тщательно продуманными, законченными, сложными, как лабиринт, фразами. Совершенно очевидно, этот его дар перешел к сыну.