Пташка - Ксения Скворцова

— Я пойду добром, — ответила девушка и, не глядя, сбросила с себя пятерню Жука. — Прощай, Пламень, — прошептала она и двинулась к выходу.

Гнеду ввели в тёмный чертог, освещённый лишь огнём очага, и она не сразу увидела Стойгнева, сидевшего в глубоком кресле.

— Оставьте нас, — коротко приказал он слугам, и дверь бесшумно затворилась.

Поленья уютно потрескивали, обманчиво настраивая на мирный лад. Девушка медленно обвела взглядом покои. Стены и пол устилали узорчатые ковры, на столе лежали свитки, тут же стоял золочёный кувшин и кубки. Было жарко, тяжело пахло мёдом и вином.

Князь, облачённый в золотисто-чёрные одежды, молча смотрел на девушку, держа в одной руке чашу, и глаза его поблёскивали в полумраке.

Если у Гнеды и оставались какие-то сомнения, то нынче стало ясно. Он знал.

— Бьярки видел тебя насквозь, — наконец, произнёс Стойгнев, словно продолжая начатый ранее разговор. — Он всегда чувствовал, что с тобой дело нечисто, а теперь я уверился в том, что ты не та, за кого себя выдаёшь.

Девушка хотела сглотнуть, но во рту пересохло.

— Каково твоё настоящее имя?

— Я Гнеда, сирота из Перебродов, — выговорила она.

— Сирота, — согласился Стойгнев, — но кем были твои родители?

— Я росла, ничего о них не зная, — начала было девушка, но князь перебил её:

— Хватит изворачиваться! Я был ребёнком, но хорошо запомнил твоего отца. И мать, — добавил он с отвращением. — Говори!

Отрицать было бессмысленно, да Гнеда никогда и не собиралась врать ему.

— Я узнала, кем были мои родители, не так давно, — негромко проговорила Гнеда. — Меня разыскал родич матери. Я воспитывалась в его доме с тем, чтобы со временем вернуться в страну сидов, но…

— Но в итоге оказалась здесь, — усмехнулся Стойгнев. — Да ещё под чужой личиной.

Гнеда нахмурилась и помотала головой.

— Я всю жизнь прожила под этим именем и не имела другого. Не называй его чужой личиной.

Стойгнев слегка подался вперёд, внимательно изучая её лицо.

— Если я спрошу, зачем ты явилась сюда, тоже станешь отпираться?

— Мне больше нечего скрывать. Я приехала в Стародуб, чтобы отомстить Войгневу за смерть своих родителей, — ответила Гнеда, глядя в злые зелёные глаза.

— Отец не был причастен к их смерти, — резко вымолвил князь.

— Неправда! — смело возразила Гнеда, и на челе Стойгнева промелькнуло удивление.

— В ту пору Судимир уже посадил меня на коня, и я жил на мужской половине. Я был с ними в день убийства князя и видел лицо отца, когда ему принесли весть, — отчеканил Стойгнев, упрямо выставив вперёд подбородок. — Он был его побратимом! Он назвал первенца в честь Ингвара!

— Это не помешало твоему отцу отнять и сгубить его жену, — перебила Гнеда, и Стойгнев поморщился, словно от оскомины.

— Мой отец волочился за княгиней, это правда, но уж если кто и погубил её, так собственный муж. Отец не был хорошим человеком, но он не был убийцей. Вся его вина в том, что он плохо выбирал женщин. Хоть в чём-то мы похожи, — горько улыбнулся Стойгнев. — Если не веришь мне, то спроси Судимира. Он тоже был там.

— Кто же тогда, по-твоему, убил отца? — с вызовом спросила Гнеда.

Стойгнев пожал плечами.

— Доподлинно неизвестно, но отец и кормилич всегда считали, что это были братья Этайн, мстившие за сестру.

Гнеда растерянно нахмурилась, застигнутая врасплох новыми и неожиданными сведениями. Стойгнев заметил её замешательство и недоверчиво усмехнулся:

— Разве ты не знаешь, как умерла твоя мать? — Князь внимательно посмотрел на смятённую Гнеду, и, не дождавшись ответа, продолжил. — Она не сумела разрешиться вторым ребёнком. Ей было далеко до срока, и что-то пошло не так. Это случилось после ссоры с Ингваром.

Голова закружилась, и Гнеда пошатнулась. Она не знала, как понимать слова молодого князя. Мог ли Фиргалл ошибиться? Мог ли лгать Стойгнев?