Первые - Иоланта Палла

Тут же всплывает красной строкой фраза из подсознания. Сглатываю слюну и сжимаю пальцы на рулевом колесе. Несколько раз откидываю голову назад, ударяясь затылком о подголовник сиденья, и посылаю к черту все приличия. Я обязан с ней поговорить. С момента появления Лизы меня штормит. Водит по замкнутому кругу. Я пытаюсь убрать к чертям все воспоминания и эмоции, но не получается. Сам себя обманываю.

С горящим нутром выскакиваю из машины и иду в клуб. Насчет подарка не парюсь. Я ведь сюда не за этим пришел. Переступаю порог заведения с гудящим мотором за ребрами. Стряхиваю с волос небесную влагу и шарю взглядом по залу. Привычная обстановка. Веселье в самом разгаре. В центре танцпола именинница. Вокруг нее шумная толпа. Народа скопилось до хрена. Привычно. Шагаю вперед и застываю на месте, потому что вижу не просто красивую Лизу, а Лабука, который прижимает ее к себе. Музыка вроде не подходит для медленных танцев, но они… танцуют! Около барной стойки. Кирилл лыбится и что-то нашептывает на ухо Кирьяновой. Выражения ее лица не вижу. Лишь ровную спину и идеально очерченное платьем тело. Открывшаяся глазам картинка порождает внутри меня ублюдское чувство ревности. За ней вприпрыжку идет злость на друга. Сначала Крис со своими загонами. Теперь Лабуков… Уж он точно не скажет Лизе ничего хорошего. Там мозг под это не заточен.

— Ой, Антоша, приве-е-ет! — путь преграждает Ленка из параллельного. — Я уже переживать начала, что ты не придешь… — ведет ноготком по моему плечу и прикусывает нижнюю губу, пожирая меня глазами.

— Привет, — улыбаюсь на автомате и тут же ловлю горячую волну. Состыкуюсь зрительно с Кирьяновой. Смотрит на меня, потом на Ленку.

— Потанцуем? — не унимается навязчивая, а я убираю от себя ее руки, наблюдая, как Лиза уходит от Лабукова.

— Нет, — толкаю одно слово настолько грубо, что Ленка отшатывается.

Внешние раздражители бесят. Лиза опять сбегает от меня. Иду следом, игнорируя жесты друга. С ним разберусь после. Кирьянову ловлю в коридоре по пути к черному ходу. Дергается в сторону, не позволяя дотронуться до нее. В глазах огонь. Губы дрожат. Меня самого крошит не хило, пока рисую на лице уверенность, которой и в помине нет.

— Что вы опять задумали? — выпаливает. — Что на этот раз?

— Лиз…

— А нет! Не хочу ничего слушать! Не хочу! — отступает назад к двери. — Не подходи ко мне! И другу своему скажи, чтобы не подходил!

— Что он сказал? — цежу сквозь стиснутые зубы, а Лиза истерично усмехается.

— Не делай вид, что ничего не знаешь. Отстать, Антон. Пожалуйста, оставь меня в покое, если в тебе осталось хоть что-то человеческое, — выдает на одном дыхании и смотрит прямо в глаза, прошибая внутри меня остаточные преграды. Там с грохотом падает самообладание. Выбивает все пробки. Скручивает мышцы.

— Не отстану, Лиза.

Сердце убивается, когда говорю ей это, ведь озвучиваю правду. Ее выдох и дрожащие губы впечатываются в память. Не только из-за боли, которую выдает, а как подтверждение того, что ей не все равно. Слабое утешение для того, кто налажал по-крупному, но я цепляюсь за него и иду за Лизой, когда она дергает за ручку, открывает дверь и выбегает на улицу.

20

Милые ушки