Украденная невеста - М. Джеймс

Виктор останавливается в нескольких шагах от забора, его лицо холодное и невыразительное, когда он поднимает пистолет.

— Это то, чем ты научишься пользоваться, — говорит он, позволяя мне взглянуть на него. — Предохранитель пока еще включен, но я научу тебя быстро снимать его и стрелять. Для этого тебе понадобится мышечная память не меньше, чем для рукопашного боя. Как и сказал Левин, тебе нужно уметь действовать, несмотря на страх.

Я пытаюсь сосредоточиться на том, что он говорит, но по какой-то причине то, что он стоит так близко ко мне, вызывает румянец на моей коже, напоминая мне о приснившемся сне, обо всех других вещах, которые произошли между нами. Я не чувствовала ничего подобного, когда Левин был рядом со мной, но теперь, когда Виктор стоит так близко, что я могла бы дотронуться до него, если бы захотела, мое сердце учащенно бьется по причинам, которые не имеют ничего общего с моим беспокойством по поводу использования пистолета.

— Я никогда раньше этого не делала, — тихо говорю я ему, хотя, конечно, он уже знает. — Я не уверена, что у меня получится.

— Тебе нужно научиться, — как ни в чем не бывало говорит Виктор, вставляя обойму в пистолет, чтобы зарядить его. — Это может означать разницу между жизнью и смертью.

У меня вертится на кончике языка сказать что-нибудь короткое и горькое о том, что он мой муж, и должен защищать меня, но я этого не делаю. Отчасти потому, что что-то в том, как мой муж так небрежно обращается с пистолетом, и на его красивом лице прослеживаются суровые черты, возбуждает так, как я бы никогда не подумала, что для меня возможно.

— В этом есть что-то интересное, — говорит мне Виктор, придвигаясь ближе, чтобы передать мне пистолет. Он кладет его мне в ладонь, обхватывая моими пальцами, и дрожь пробегает по мне. Он кажется холодным, тяжелым и смертельно опасным в моей руке, и я хочу вернуть его обратно. От одного этого ощущения у меня подгибаются колени, и я делаю глубокий вдох, пытаясь успокоиться.

Я не могу выбраться из этого, поэтому я должна пройти через это. Как-нибудь.

— Тебе нужно собраться, — продолжает он, — чтобы это не вернулось и не ударило тебя по лицу. Сначала мы будем действовать медленно.

— Хорошо. — Я нервно облизываю пересохшие губы, мое сердце все еще колотится в груди. Я не думаю, что у меня это получится. Я не знаю, хочу ли я быть хороша в этом, за исключением того факта, что и Виктор, и Левин, похоже, думают, что мне это может понадобиться.

Виктор внезапно подходит ко мне сзади, и у меня перехватывает дыхание. В течение секунды я перестаю думать о том, как ужасно ощущается пистолет в моей руке, как сильно мне хочется бросить его и вытереть руку, как будто я могу каким-то образом избавиться от ощущения холода в ладони. Вместо этого я интуитивно ощущаю, как близко Виктор, его стройное мускулистое тело, расположенное за моей спиной, его тепло в холодном воздухе. Его руки охватывают мои, двигая пистолет, показывая мне, как его держать, куда класть пальцы, и я чувствую, как он придвигается еще ближе, его тело касается меня. От груди до бедер, он касается моей спины, моей задницы, и я чувствую его запах. Я чувствую запах его кожи, чистого, бодрящего мыла и какой-то травяной аромат в его волосах, и это вызывает у меня дрожь, которая не имеет ничего общего с пистолетом в моих руках.

— Ты в порядке? — Внезапно спрашивает Виктор, его голос звучит низким рокотом рядом с моим ухом, и я тяжело сглатываю, мое сердце подпрыгивает в груди от внезапной смены его тона.

— Я в порядке, — отвечаю я, мой голос немного дрожит. — Я просто…

— Ты можешь это сделать, Катерина. Ты сильнее, чем думаешь.

Я замираю при этих словах. Из всего, что я ожидала от него услышать, это было не это. Он в одно мгновение перестал подталкивать меня к тому, чтобы я снова чувствовала заботу, а стал поддерживать. Как будто он действительно делал это, чтобы помочь мне, а не из-за какого-то странного порыва власти.