Запретная любовь - Халит Ушаклыгиль (2023)

С тоской в сердце она долго смотрела на дождь. Он становился всё реже, в небе проглядывали и тут же исчезали островки синевы. Вдруг чёрные тучи разорвались на части. Дождя больше не было; куски облаков отдалялись друг от друга, оставляя между собой всё больше синевы, тёмной синевы начала ночи; затем они вдруг пришли в движение и летели друг за другом как вереницы удивительных, огромных птиц с расправленными крыльями. Нихаль задумчиво смотрела на них. В какой-то момент небо показалось совсем ясным, затем сумерки как будто стали чуть темнее и темнота сгущалась всё сильнее и быстрее. Наступила ночь.

Нихаль вздохнула с облегчением и повторила про себя: он не приедет. Да, не приедет. Тёмная комната показалась ей мрачной. Теперь она захотела убежать от одиночества этой комнаты.

Снаружи по-прежнему смеялись. Смех, который недавно рассердил, теперь привлекал её. Она бы тоже посмеялась. Ей захотелось встать; но лень одолела её органы и мешала сделать малейшее движение. Поначалу тёплый дождь, прохладный влажный воздух, темнота, казалось, сгущавшаяся в саду, тяжёлый запах, поднимавшийся от мокрой земли — всё хотело усыпить её. Её глаза закрывались, обрывки голосов бессвязно заглушались, будто во сне. Она даже не думала.

Внутренний голос говорил «Я еду!», словно отвечая тем, кто звал снаружи. Сонная, с закрытыми глазами, она ясно сказала «Не приедет!», проснулась от звука собственного голоса, посмотрела туманным взором на открытое окно, на свою тёмную комнату и, не в силах стряхнуть сонливость, снова закрыла глаза.

Спала ли она? После огорчений, изматывавших нервы, появлялась сонливость, похожая на долгую болезнь, которая делала её бледной, слабой, оставляла синяки под глазами. Как долго она была в таком состоянии?

Ей казалось, что она встала со стула, прошла по комнате, зажгла свечу, поправила волосы перед зеркалом, открыла дверь и вышла. Теперь она была в светлом месте, вокруг была толпа, все смеялись и она смеялась вместе с ними. Потом она почувствовала, что оцепенела на стуле, в тёмной комнате, у окна, заставлявшего её мёрзнуть, не в силах стряхнуть с себя сон. Тогда она ощутила потребность, чтобы кто-то был рядом, хотела сказать «Отец!» но ей как будто сдавили горло и закрыли рот.

Вдруг она громко сказала: «Приехал!» Её полные страха глаза открылись в темноте. Приехал! Казалось, как будто это сказал чей-то голос в комнате. Кто-то в темноте холодным дыханием крикнул ей в лицо:

— Приехал!

Она вскочила со стула и сказала себе:

— Да, приехал, сейчас он там, может быть, вместе с ней!

Она была уверена. Бехлюль приехал. Наощупь, как лунатик, она в темноте прошла к двери.

***

Воспользовавшись мментом, Бихтер сказала матери:

— Я уверена, что Нихаль обо всём знает! — Мать и дочь посмотрели друг на друга долгим вопросительным взглядом. Потом Бихтер добавила:

— Бехлюль не приедет…

Надеясь, что по этим вопросам будут приняты правильные и своевременные решения, Фирдевс Ханым твёрдым голосом сказала:

— Приедет! — После этой короткой фразы для Бихтер началось мучительное ожидание. Она под непонятным предлогом бродила внизу, чтобы как можно раньше узнать о приезде Бехлюля. Когда приехали Пейкер с мужем, она на время забылась и даже немного побегала с Феридуном среди стульев.

Наступала ночь. Несрин зажгла от свечи большую люстру в холле. Значит, Бехлюль не собирался приехать и сегодня была последняя ночь её супружеской жизни. Когда Пейкер с зятем уедут, они с мужем поднимутся наверх, но она не пойдёт к себе в комнату, а останется в комнате мужа и во всём признается. Подумав об этом, она не смогла стоять рядом с улыбавшимся мужем, который слушал странный рассказ Нихат Бея. Она говорила себе:

— Бедняга, как он далёк от того, что ждёт его сегодня ночью!