Запретная любовь - Халит Ушаклыгиль (2023)

Она подбежала, взяла за руки и поцеловала Нихаль, потом, не отпуская рук, отошла, посмотрела на неё, затем сказала, глядя на Аднан Бея:

— Какая у нас красивая дочь!

Бехлюль сказал:

— Знаешь, Нихаль? Что бы ты не надела, я всё равно вижу в тебе японскую девушку. Не знаю, откуда взялась эта идея? Но мне кажется, что ты — японка, которая настолько стройна и грациозна, что может сломаться в руках людей.

Затем он наклонившись к её уху и спросил:

— Нихаль, ты же собиралась дать мне поцеловать кончик брови, похожей на линии на японском веере?

Нихаль отодвинулась, с улыбкой защищая бровь рукой:

— Вы всё ещё считаете меня ребёнком, — сказала она, затем посмотрела на отца и спросила:

— Отец, Бехлюль ведь больше не может меня целовать?

Перед зеркалом Бихтер вытаскивала комплект драгоценностей. После свадьбы Аднан Бей подарил ей прекрасный комплект с изумрудами, надеть который не было подходящего случая. Нихаль его не видела, но слышала о нём от девушек. Сколько они сказали он стоил? Она обиделась, когда услышала цену, которая увеличилась в устах слуг. У Нихаль были только серьги с маленьким камнем, окружённым крошечными жемчужинками. Сколько раз она собиралась попросить у Бихтер увидеть драгоценности. Каждый раз её останавливал страх показать, что она завидует.

Она, конечно, завидовала любым мелочам, а не только этому, и это изматывало её бедную душу. Нихаль очень хорошо осознала это чувство. Она завидовала не самим вещам, а значению, на которое они указывали, тому, что отец постоянно думал об этой женщине, позабыв про неё.

Сегодня Нихаль была счастлива от радости впервые в жизни пойти на свадьбу, но что-то вдруг сжалось в её сердце, когда она увидела закрытую красную бархатную коробку Бихтер, оставленную на диване.

Аднан Бей открыл коробку, указал на булавку, которой можно было и заколоть волосы, и приколоть как брошь, и спросил у Бихтер:

— Заколешь волосы, моя роза?

Нихаль убежала. В холле уже одетая Пейкер обращалась к матери, которая не хотела отпускать Катину из комнаты. Наконец, спустились Шайесте и Несрин. Бешир одел чёрный сюртук и завязал красный галстук. Нихаль возразила против того, как завязан галстук, поправила его и сказала:

— Пейкер Ханым! Посмотрите на моего Бешира, красивый, верно? Он красивее всех нас, верно?

Наконец все были готовы и ждали в холле Фирдевс Ханым. Нихаль застенчиво посмотрела на Бихтер, увидела булавку, серьги и кольцо на пальце. Несрин и Шайесте спускали коробки с одеждой и сумки с ночной одеждой, чтобы погрузить на катер, мадемуазель Де Куртон надевала чаршаф на Нихаль. Бихтер и Пейкер не могли одеть чаршаф из-за длинных юбок и собирались одеть манто. Все нетерпеливо кричали Фирдевс Ханым, которая ещё не вышла из комнаты, а Нихат Бей, которому поручили успокоить Феридуна, стучал в дверь с жалобой: «Ребёнок расстроился, отпустите хотя бы Катину!»

Вдруг Бехлюль крикнул:

— Острожно! Дверь открывается.

Наконец дверь открылась. Катина стояла, уступая дорогу. Все с улыбками ждали. Послышался шорох, который означал, что идёт Фирдевс Ханым. Увидев её на пороге, они не смогли сдержать изумления. Сегодня женщина, которая уже некоторое время старела и дряхлела, вернулась на десять лет назад и полностью преобразилась, словно желала в последний раз блеснуть красотой прежде, чем полностью угаснуть. Ещё немного и они не узнали бы её. Маленький Феридун сообщил: «Мама!»