Первая любовь - Дарья Запольская

— Да ладно? — подруга ошарашенно выпучила глаза. — Он тебя видел?

— Да, — я обернулась, но Краснова в проходе не было, что давало мне возможность уйти из ресторана первой, взять такси и как можно скорее мчаться домой. — Я позвоню вечером.

Чмокнув подругу в щеку и избегая столкновения с Маркушенко, направилась к выходу из зала. Сердце стучало, как бешенное, отзываясь тупой болью под ребрами. От напряжения в попытках придумать убедительную отмазку для Краснова затылок сковала ноющая боль.

Мой побег проходил без свидетелей, даже официанты куда-то исчезли. Ресторан был пуст. Лишь из зала, где проходило празднование дня рождения Маркушенко доносились звуки музыки. Свернув в сторону туалета застыла, услышав стоны. Не отличаясь умом и чувством самосохранения, скинула обувь и на носочках двинулась на шум, характерный для занятия сексом.

Однажды мы с Мариной в целях расширения кругозора смотрели порно, но так и не поняли, в чем его практическая польза. И сейчас я чувствовала себя вуайеристом, внутри которого необъяснимое желание узнать, кто скрывается за дверьми уборной. К головной боли присоединился спазм, сжавший желудок и грозящийся вернуть этому ресторану приготовленную пищу.

Мне однозначно будет стыдно за свой поступок, но пройти мимо — выше моих сил. Сквозь щель приоткрытой двери было прекрасно видно, как грудь Крупиной подпрыгивает при каждом новом толчке, в такт её стонам. Девушка сидела на столешнице раковины голая, широко раскинув ноги, увенчанные красными туфлями. Платье лежало у ног, мать его, Краснова. Он стоял спиной к двери, отчего я хорошо видела в отражении зеркала его напряженное выражение лица и плотно закрытые глаза. Прикрыв рот ладонью, чтобы не издать ни звука, поняла, что по щекам текут слезы. Горечь обиды, смешанная с разочарованием выстрелила в мое нежное сердце, оставляя зияющую дыру. Нужно было уносить ноги, заставить себя уйти, но тело предательски не слушалось, врастая в холодный кафель. Я могла открыть дверь и прекратить этот кошмар, заставив их испытывать стыд, но я как завороженная стояла на месте, глотая слезы. Все мои самые страшные мысли о Краснове подтвердились, подтверждая мою наивность. Краснов, о котором говорили с восхищением и затаив дыхание, трахал восемнадцатилетнюю шлюшку в туалете ресторана, где праздновали день рождения школьники. Мой опекун, который словами и действиями дал понять, что не совершает опрометчивых поступков не закрыл дверь, подставляя свою репутацию под удар.

— Я сейчас кончу, — простонала Алёна, но мужчина остановился и схватив девушку за волосы стащил на пол, жестко опустив на колени. С её губ слетел всхлип вместе с моим. Его движения были грубыми и резкими и уверенными, как будто он проделывал это не единожды. Но Алёна не убегала и не звала на помощь, ей все это нравилось и она с восхищением смотрела на мужчину. Они так были поглощены процессом, что я осталась незамеченной.

На серый кафель упал презерватив. Большой палец мужчины надавил на подбородок, размыкая алые губы, чтобы погрузить в её рот член. Хорошо, что тело Краснова закрывало обзор, но я слышала, как девушка начала давиться и сопротивляться. Но мужчину это не останавливало, его движения стали резче и глубже. Он замер, закинув голову назад.

Через некоторое время, он скрылся в кабинке, предоставляя возможность взглянуть на Алёну, алая помада которой была размазана по лицу вместе со спермой и слезами. Не в силах наблюдать за унизительным видом девушки я сорвалась с места и побежала к выходу, сжимая в руках обувь, так и не надев ее.

Вылетев из ресторана, врезалась в Славика, который подхватил меня, спасая от падения.

— Анжелика Андреевна, все в порядке? — во взгляде действительно беспокойство, но сейчас я слишком шокирована увиденным, чтобы выдавить из себя хоть слово. По щекам катятся горячие слезы, и я сдерживаюсь, чтобы не завыть от боли, разрывающей меня изнутри.