Первая любовь - Дарья Запольская

— Мне плевать сколько это будет стоить, я тебе тысячу раз это говорил, — кажется, что Краснов орет мне в самое ухо, но, когда мне удается открыть глаза, я понимаю, что это доносится с первого этажа. — Если мы не выиграем этот чертов тендер, я лично закопаю тебя в котловане.

Голова раскалывается и при малейшем движении давление внутри черепушки только нарастает. Все тело ломит, а першение в горле сигнализирует о том, что я заболеваю. Нужно будет принять противовирусные.

У изножья кровати лежит халат и свежее нижнее белье, я могла бы выбросить их в окно, но чувствую себя отвратительно, чтобы вступать с Красновым в схватку с самого утра. Думаю, надо приберечь силы до вечера.

Горячий душ приносит облегчение, и головная боль притупляется. Затянув потуже пояс халата, спускаюсь на первый этаж, где в гостиной, под истошные ругательства Краснова, спит Славик. Чтобы не разбудить парня, двигаюсь на носочках, беззвучно проникаю на кухню. На обеденном столе разбросана куча бумаг, а Краснов разговаривает по телефону, глядя в окно, и, кажется, не замечает моего появления. Любопытство берет надо мной верх, и я беру бумажку, лежавшую посредине хаоса.

— Положи где взяла, — мужчина даже не повернулся, сказав это, но я знаю, что это адресовано мне.

Краснов сказал — я не сделала. Как обычно. Вчитываясь в содержание документа, я понимаю, что это бухгалтерский отчет, и судя по припискам от руки, он не сходится.

— Ты меня слышишь? — мужчина резко выхватывает у меня из рук бумагу. — Не трогай, ты все равно ничего не понимаешь.

Его слова ранят, становится понятно, что он считает меня глупой девчонкой.

Он раздражен и не смотрит на меня, избегая зрительного контакта. Мужчина поспешно собирает документы, закрывает крышку ноутбука и выходит, бросив мне через плечо:

— Сейчас приедет визажист, встреть его сама. Я занят.

Я вспоминаю, что он говорил мне про благотворительный вечер и мое настроение опускается ниже минимума. Я чувствую его холодность и отстраненность, как будто вчерашний вечер встал между нами стеной. Мне должно быть наплевать, но я не могу заставить себя ненавидеть Краснова или хотя бы ничего не чувствовать к нему. Мне сложно понять, что он значит для меня, как мне относится к нему, как вести себя в его присутствии. И мне даже не у кого спросить совета.

Стоило только Краснову скрыться на втором этаже, как в дверь постучали и через мгновение через порог переступил мужчина в валенках Гуччи.

— Мама Мия! А вот и наша красавица! — он сгреб меня в объятия и расцеловал в обе щеки. — Копия Юля.

Я понимаю, что речь идет о моей маме, значит он знал её.

— Вы кто? — я начинаю подозревать, что это и есть мой визажист, судя по модным валенкам и шлейфу яркого парфюма, но нужно знать наверняка.

— Я Пабло, прямиком из Парижа, сделаю из тебя настоящую конфетку, — он подмигивает мне и по-хозяйски проходит вглубь дома.

Слава, проснувшийся от шума, не был удивлен появлению Пабло. Некоторое время я находилась в прострации, неготовая к хлопотам. По телу разлилась слабость, требующая срочно отправиться в кровать и забыться в крепком сне. Но мое тельце усадили в кресло и все завертелось, Пабло возился с моими волосами, собирая их в высокую прическу, затем приступил к макияжу. Когда я была собрана талантливыми руками мужчины, то была удивлена преображению. Макияж накинул мне пару лет и мой возраст могла выдать лишь плоская фигура.

— Них…, - Слава осекся, когда увидел меня, что вызвало у меня улыбку. Это лучшая реакция из тех, которая могла быть. — Я тут одежду принес.

Парень положил на диван бархатную коробку. Внутри оказалось роскошное нежно-розовое фатиновое платье с отделкой из бисера и страз длиной в пол. Интересно, Краснов сам выбирал? Нет, не нужно об этом думать, это не важно.

— Ты просто ангел, — говорит Пабло и начинает собирать свои инструменты.