Первая любовь - Дарья Запольская

Она не успела договорить, потому что Краснов схватил её за локоть и поволок к выходу из зала, в сторону коридора. Со стороны это выглядело как будто они просто идут под руки. Некоторое время я стояла на месте, давая им возможность отойти на достаточное расстояние, не переставая удерживать спину Краснову глазами. Когда они скрылись за углом зала, в темноте коридора, ведущего к комнатам отдыха, я, подхватив свою пышную юбку, двинулась за ними.

Подслушивать и подсматривать становится моей плохой привычкой, но я не могу с собой ничего поделать, оставаясь в неведении.

Я пересекаю зал и останавливаюсь у коридора, прислонившись спиной к стене, прислушиваясь к разговору, чтобы меня не заметили. Из зала меня не видно, потому что этот угол скрывает большая колонна и я спокойна, что никто не станет свидетелем моего постыдного поступка.

Сердце вот-вот вырвется из груди, но я не могу спокойно ждать в стороне, оставив этих двоих наедине.

Я не могу видеть, что происходит в тусклом свете коридора, но я слышу, о чем они говорят. К сожалению, я не успела к началу разговора, поэтому становлюсь невидимым свидетелем диалога в самом разгаре.

— Нет, — голос Краснова холоден.

— Но нам было хорошо, — Алёна стонет шепотом, раскрывая всю свою сексуальность.

— Я сказал нет.

— Я только и думаю о тебе…

— Придется забыть. Ты оказала мне услугу, я тебе хорошо заплатил, как и полагается. Я тебе ничего не обещал. Я предупреждал, что это секс без обязательств, мне казалось, ты приняла правила игры. И если ты не хочешь, чтобы твой папочка узнал, где ты берешь деньги на дорогие шмотки, тебе придется забыть, как меня зовут и все, что между нами было, в том числе и этот разговор.

Девушка притихла и я, затаив дыхание ждала её реакцию, но вместо этого из-за угла бесшумно вышел мужчина, наткнувшись на меня.

— Твою мать, — он выругался и отлепив меня от стены, придерживая за талию повел к сцене.

Меня потрясывало от предвкушения наказания за то, что я подслушала их разговор. Но Краснов ничего не говорил, и выглядел спокойным, как будто не спалил меня. Но я уже успела понять, что мужчина отлично умеет маскировать свои эмоции и никогда нельзя наверняка знать, как он поступит в тот или иной момент.

Краснов взял в руки микрофон и все также удерживая меня за талию начал свою речь.

— Уважаемые гости, мы рады видеть вас на сегодняшнем благотворительном вечере. Я рад приветствовать новую главу компании — Анжелику Андреевну, которая, как я надеюсь, сможет продолжить дело своего отца, оправдывая его надежды. От лица Анжелики Андреевны я благодарен каждому, кто внес пожертвования в фонд и хочу пожелать вам приятного вечера.

Прозвучали аплодисменты. Официант подал Алексею бокал шампанского, он поднял бокал, как и другие гости и залпом осушил содержимое, не переставая удерживать меня возле себя. Я старалась мило улыбаться, но уверена, что улыбка выглядела неестественно.

После серий фото с гостями, Алексей, крепко держа меня за талию, отчего кожа на теле горела, повел меня к выходу.

— Мы уходим? — спросила я, когда мужчина накинул на мои плечи полушубок.

— Мне надо покурить, я не могу оставить тебя без присмотра.

— Ты куришь?

Взяв меня за руку, удерживая от падения, мы направились за угол здания, подальше от посторонних глаз.

Глубоко затянувшись, мужчина выпустил столб дыма в морозное небо.

— Пятнадцать лет не курил.

— Ты злишься? — я спрашиваю, пока не успела передумать, обдумывая свои слова.

— Очень, — говорит он, делая очередную затяжку, — Если бы я знал, что будет так, не возвращался бы в Россию.

— Как так?

— Сложно. А с тобой ещё сложнее, — он смотрит прямо мне в глаза и мне кажется, что он снял маску безразличия, потому что его взгляд другой, не как обычно.

— Почему отец именно тебя выбрал опекуном?

— Если бы я знал, — мужчина тушит сигарету и отводит глаза.