Приватный танец - Eiya Ell

— Ничего особенного. Для них я перестану существовать. Надеюсь в этом вопросе мне поможет Петр Михайлович.

— В каком?

— Помоги мне с вещами, позже позвоним твоему отцу.

Все вещи отправляются в мусор, даже то, что на мне. Злата открывает шкаф, показывает мне на свои вещи.

— Бери все, что хочешь!

Я беру джинсы и свитер, оставляю себе только нижнее белье. Злата рвется помогать мне выносить мусор из моих вещей, но я категорически запрещаю. Справляюсь сама, в три похода.

Дальше звонок Петру Михайловичу, который обещает до вечера заехать, а пока…

— Как думаешь деканат еще работает или все уже ушли? — интересуюсь по возвращению.

— Думаю работают, они же до пяти.

— Пошли прогуляемся в институт?

— Асият..

— Если не хочешь, жди меня дома, но я еще хотела сходить за продуктами.

— У нас продуктов полный холодильник, папа привозил, пока ты… — запинается, но потом быстро справляется, — спала.

— Ладно, тогда может за обновками? У нас еще есть немного денег, я потом восстановлюсь на работе, в клубе. Только на полный день, чтобы больше платили.

— На полный день? А учеба?

— А учеба… подождет! Давай одевайся, пойдем в институт.

Отчислится не составило особого труда. Заявление уже написано, немного формальностей и времени и мне вернут документы. А вот вопрос с общежитием я должна буду решать, поэтому когда мы идем после института в самый дешевый магазин одежды и обуви я решаю поговорить со Златой.

— Я хотела попросить у тебя…

— Все что хочешь душа моя! — когда я писала заявление об отчислении Злата выглядела озадаченной и взволнованной, сейчас улыбается, когда я сказала, что восстановлюсь в сентябре, поступлю заново, только уже на то направление, в которое я хотела изначально. А эти полгода я отдохну, постараюсь справится с обидами и потерей, чтобы вернутся к жизни.

— У тебя же есть квартира?

— Есть, — она поворачивается ко мне, — что ты надумала?

— А ты не хочешь переехать туда?

— Переехать?

— Вместе со мной, мне теперь негде жить.

— Ты правда переедешь ко мне?

— Я потом съеду, как только заработаю столько, чтобы снимать.

— Боже! Асият! Куда ты съедешь? Как я одна буду воспитать ма… — она замолкает и опускает глаза.

— Все в порядке. Я буду помогать тебе с малышом!

— Переедем, когда скажешь. Проблем нет, только институт далековато.

— Это не проблема, для меня, а ты…

— И для меня тоже!

До вечера мы проходимся по магазину. Я покупаю пару комплектов нижнего белья, джинсы и домашние штаны, никаких платьев, теплый свитер, зимние сапоги и зимнюю куртку, самые дешевые, зимнюю шапку, у меня никогда не было шапки, разве что в детстве, потом теплые платки. Сейчас все будет по-другому. Носки и колготки.

На обратном пути Злата покупает маринованные грибы и до дома облизывает губы. Я смотрю и улыбаюсь, искренне радуюсь за разыгравшийся аппетит подруги. А то из-за меня у нее не было аппетита и желаний.

Петр Михайлович приезжает как раз к столу. Уговарить поужинать с нами не составило труда.

— Я чертовски рад видеть тебя в таком расположении духа, — говорит с набитым ртом.

— Я тоже рада вас видеть. У меня к вам небольшая просьба.

— Говори дочка, все что хочешь!

— Мне нужно сменить имя, отчество и фамилию! Чтобы никто и никогда не узнал мои прежние данные, как бы не искал, — выдыхаю, — я знаю вы можете, — Желательно в течение девяносто дней, чтобы успеть зарегистрироваться. Я в долгу не останусь. Имя, отчество и фамилию выберите сами, какую хотите.

Две пары глаз смотрят не моргая, открыв рты. Злата прокашливается:

— Можешь прописаться в моей квартире, — говорит и глотает очередную порцию грибов.

— А беременным можно грибы? — спрашиваю я не подумавши, смотрю и прикрываю рот ладонью.

У Петра Михайловича отвисает челюсть, в прямом смысле этого слова. Он давится, извиняется, встает.