Приватный танец - Eiya Ell

Мы сдаем документы на выписку. Девушка предупреждает, что без регистрации можно пребывать лишь три месяца, потом обязательно нужно обратиться в паспортный стол, чтобы зарегистрироваться.

По возвращению домой, Асият достает из холодильника вчерашний ужин, греет и мы садимся за стол. Меня немного поражают изменения в Асият, но я радуюсь, когда она кушает с аппетитом и заставляет меня есть больше обычного. Ругается и просит, чтобы я сходила в женскую консультацию, потом и вовсе добавляет, что пойдет со мной. Все бы ничего, только вот боюсь за ее психику. Там очень много беременных, а она уже нет. Когда мы раньше с ней ходили на прием, она часто говорила, что скоро у нас тоже вырастут огромные животы, и мы станем такие же неуклюжие, неповоротливые, как все беременные девушки на больших сроках.

— Злата, а у нас есть огромные пакеты?

— Огромные?

— Ладно, подойдут и мусорные мешки.

— Для чего?

— Поможешь? — она открывает шкаф и вытаскивает все свои вещи. Мы вместе собираем ее вещи, потом я не сдерживаюсь и срываюсь на плач.

— Ты уезжаешь куда-то?

— Нет, ты что? — она обнимает меня, — Что за мысли?

Глава 16

АСИЯТ

Я дышала, пока во мне билось сердечко моего малыша.

Я жила, пока ощущала толчки, маленьких ножек и ручек.

Всегда представляла, какие они, на разных стадиях беременности.

Я купила книжку “Беременность от зачатия до родов”.

Мы раз в неделю вместе со Златой читали и смотрели таблицу, где прописано на каких сроках сколько весит ребенок. И я знала примерно вес моего малыша. И малыша Златы.

Кто сказал, что чудес на свете нет? Ощущать в себе толчки ребенка-настоящее чудо! Кажется больше в жизни ничего не надо, лишь бы твой ребенок был жив и здоров. Я каждый раз благодарила всевышнего, когда все анализы приходили в норме. Радовалась, ждала появления на свет своего малыша. Я так хотела поскорей его обнять, уткнутся носом в шею и вдыхать запах ангела. Знать, как пахнут ангелы. Всегда слышала от старших, что младенцы пахнут ангелами. Знаю, что рожать больно, но никогда не задумывалась об этом.

— Все рожают и мы родим! — всегда подбадривала трусишку Злату, которая твердила, что родит только под эпидуральной анестезией или при помощи кесарева сечения. Она жутко боялась, когда смотрела всякие ролики, где женщины кричат, что умирают. Паниковала и впадала в депрессию, пока я не попросила, требовательно, не смотреть подобные ролики.

— У меня будут совместные роды! — шутила Злата, смеялась, держась за живот.

— С кем? — когда она впервые мне об этом заявила, я было подумала, что Валера вернулся.

— С тобой, с кем еще.

— Со мной? — я, как наивная дурочка, повелась на эту шутку.

— А что? Ты уже будешь с опытом, подскажешь, поможешь, если я сделаю что-то не так.

— Я же буду с малышом, как я поеду с тобой? Я бы поехала, честно, но малыш..

— Да шучу я, успокойся.

— Укушу!

А теперь…

Меня будто нет. Тело ходит, без души.

В животе пусто.

Я боюсь, ужасно боюсь трогать свой живот, где недавно жил мой малыш.

Иногда до дрожи, до сильной острой боли, боюсь своего пустого живота. Особенно по ночам. Меня передергивает и в животе стреляет острой режущей болью, когда приходит осознание, что малыша нет.

Боюсь пошевелиться, когда ложусь на бок, чаще всего лицом к стенке, так и остаюсь лежать. Руки держу поперек груди, не дай всевышний, во сне опустить руку к животу, все. Паника накрывает с головой и я просыпаюсь в холодном поту.

Не могу никак объяснить свой страх. Страх трогать пустой живот. Я пустая и в душе большая дыра, которую ничем уж не наполнить. Там грусть, тоска, боль… нескончаемая.

Это невозможно забыть, с этим нельзя смириться и ничего уже не сделать, не вернуть. Злата говорит, что время лечит. Сомневаюсь.