Похищенная - Кира Шарм

Почему? Почему его глаза пылают такой лихорадочной страстью! В них невозможно смотреть. В них можно только провалиться! Потерять себя! Рассыпаться, разметавшись в клочья!

Почему он так нежно держит мой подбородок, проводит костяшками пальцев вниз, по шее… Так, что я голова застонать.

Лучше бы ударил. Резко бы сжал лицо, оставляя синяки. Да. Так было бы легче.

— Имя, которое я буду проклинать, — выдыхаю в губы, обжигающие слишком страстным ядом. — До самой твой смерти. И даже после.

С ненавистью выдыхаю в его обжигающие губы.

Да. Буду. Потому что нельзя любить бездушное животное. Хладнокровного палача. Нельзя.

— Посмотрим. Алииииисссса….

Его губы накрывают мои.

Так жадно. Так невыносимо тягуче, что не успеваю хотя бы попытаться сопротивляться.

По венам тут же вспыхивает жар. Разносится по всему телу, забиваясь прямо в сердце.

Ураган.

Цунами.

Моя погибель.

Не могу сопротивляться нахлынувшему жару. Его языку, что так умело проводит по деснам. Властно и одновременно так трепетно скользит по самому небу, толкаясь, высекая искры, захватывая в плен мой язык.

Будто знакомясь. Будто пробуя на вкус.

Подчиняя своей воле, но в тоже время разливая блаженство. Взрываясь оглушительными искрами, которые заполняют мой рот.

Не могу сопротивляться. Держаться больше нет сил.

Тихо всхлипываю, признавая свое поражение.

Он ведь не тело. Он душу раскромсает в хлам. Уже кромсает.

— Твою мать, — шипит, перестав терзать вдруг мои губы.

— Твою мать, Алиса. Я не насильник.

Утирает пальцем выкатившую слезинку из глаз. А я и не заметила. Ведь сама вся уже переполнена этой болью.

— Значит, теперь отпустишь?

С надеждой спрашиваю, пока он освобождает мои руки. Еще и разминает. Массирует. Надо же, какой заботливый.

— Нет.

Резким щелчком наручник снова захлопывается на моем запястье.

— Я же сказал. Видно, для твоей кудрявой головки этого времени оказалось слишком мало, чтобы все понять и принять правильное решение. Придется дать тебе всю ночь.

— Эй!

Дергаюсь, когда он защелкивает второй браслет на собственной руке.

Бесцеремонно укладывается сбоку, обхватив мое бедро своей огромной лапищей. Прямо всей пятерней.

— Это еще зачем?

Нееееееет! Еще и спать рядом с ним всю ночь? О, нет! К такому я точно не готова!

— Мои люди на палубе. Сбежать не выйдет, детка. Но ты, похоже, отчаянная. Или совсем ненормальная. Мне совсем не улыбается вылавливать из ледяной воды твое холодное тело. Так что… Придется спать здесь.

— И что? В туалет тоже вместе пойдем?

— Тебе так хочется подержать в руках мой член?

Не выдерживаю. Пинаю ногой. Не могу рядом с ним просто смириться и быть тихой.

— Эй… Ножки, я смотрю, тоже не могут на меня не запрыгнуть. Так быстро передумала, ммммм?

— Чтоб ты горел в аду, Ален Северов.

— Даже не представляешь. Какой пожар мы с тобой устроим. Когда выспишься.

Черт!

Он беззастенчиво зарывается носом в мои волосы.

А я дышать не могу от этой близости.

От того, как дышит мне прямо в затылок. Как чуть прикусывает волосы, тянет на себя и отпускает.

Как, черт возьми, вжимается сзади в мое тело, по-собственнически обхватив бедро.

Его член упирается прямо между полушариями попы.

Настойчиво. Мощно. Чувствую, кажется, каждую вену, которая жадно пульсирует на нем.

Как будто прямо сейчас готов протаранить.

Но при этом не тронет. Будет просто спать.

— Чтоб тебя варили черти в самом жарком котле смолы, — шепчу больше сама себе.

Кажется, он и правда спит. А мне ничего не остается, как просто замереть и стараться не пошевельнуться. Мало ли. Одно движение, и, кажется, я окажусь нанизанной на его огромный член.