Цугцванг - Ария Тес

— Обойдемся без шуточек. Оставь свое остроумие, как и все остальное, для моей сестрички. Она оценит.

Щеки горят огнем, я ведь считай впервые признаю, что ревную. Это очевидно, он понимает сразу, улыбка то становится шире, за что хочется ему врезать, как тогда на набережной. Сейчас мне этого действительно хочется, а когда он открывает рот…охо-хо-хо…Берегите наследные яйца, господа…

— Ты что…ревнуешь, малышка?

Не думаю. Делаю шаг обратно, хочу причинить ему боль, правда пока не решила насколько сильно, поэтому для начала решаю, что обойдусь пощечиной. Замахиваюсь, только вот Макс, умудренный опытом, успевает перехватит руку за запястье в каких-то паре сантиментов от наглой физиономии. Он не злится — смеется, притягивая к себе на прежнее, слишком близкое расстояние, и шепчет мне прямо в лицо, слегка касаясь носом моего.

— Это точно да.

— Отпусти.

— Тебе не это нужно, — неожиданно серьезно говорит, а я не очень понимаю, о чем конкретно речь.

«Врезать тебе не нужно? Охо-х, милый, ты ошибаешься!»

— Думаешь, что не хочу тебе вдарить?!

— Я не об этом.

— А о чем тогда?

— Про секс. Тебе не он нужен. Другое.

— О, — вырываю руку и ядовито улыбаюсь, — А ты возомнил себя психологом? Или это элегантная возможность сохранить верность моей сестре?

— Твоя сестра здесь не при чем, и я давно не храню ей верность.

— Да ну? Правда что ли?

— Нас ничего не связывает.

— Марина считает иначе.

— Марина ошибается.

— А я тоже ошибаюсь? — тихо спрашиваю, слегка наклоняя голову на бок, выдерживая паузу.

Макс фигурно изгибает брови, хмурится, явно не понимает о чем речь, но пытается сообразить, а может просто вспомнить момент, при котором я могла бы его спалить? Решаю не перетруждать эту чудную головушку и, отступив на шаг, усмехаюсь еще гаже.

— Не трудись вспомнить, я вас не застукивала, но видела своими глазами, как ты на нее пялишься. Сегодня.

— Ты бы не смогла нас застукать, потому что между нами нет ничего, а что касается…

— Мне неинтересно слушать, — холодно отсекаю, сложив руки на груди, — Что ты здесь делаешь?

Молчит. Меня так бесит эта тишина, которая опять причиняет боль — наивная половина моей души так верила, что он пришел ко мне, и теперь в который раз я получаю клинком-разочарованием прямо по ней. Слабой, безвольной, так сильно привязанной к нему части своей души, на которой уже и не осталось живого места. Я даже не могу ответить себе на простой вопрос, когда я перестану верить в чудо? Когда я пойму наконец, что не значу для него все то, что он значит для меня? Когда я увижу, что все, что нас связывало — игра?

«Он здесь не ради меня, а потому что хочет поговорить о том, что случилось между мной и его папашей? Или о том, как смела я припереться туда, где меня никто не ждал?» — тихо смеюсь, так ведь и есть. Касаюсь лба, пару мгновений так и стою, а потом наконец отнимаю руки и смело смотрю в лицо, которое будет сниться мне в кошмарах, когда все кончится.

— Я пошла туда, потому что Марина убедила меня в том, что так надо. Что про твоего папашу — я не стану это обсуждать. Я сделала то, что сделала и не жалею, потому что по факту не боюсь его. Мне насрать. Он заслужил. Ты все выяснил? — скидываю его пиджак, прикрывая нагое тело предплечьем, — Тогда вали. Я устала. Сегодня было слишком много Александровских.

Разворачиваюсь, хочу уйти в свою спальню, спрятаться там, пока он не уйдет, но Макс тут же хватает меня за локоть и разворачивает на себя. В голове сразу проскакивает парочка нелицеприятных картин, где мне крупно достается, но…вместо этого Макс крепко обнимает меня. Я пытаюсь отпихнуться, начинаю плакать, пищать, но он продолжает держать в своих объятиях, молчать и терпеть, возвращая меня обратно в наше лето, когда все было так просто…

17; Август

— …Может быть это действительно не такая глупая идея?