Возродившиеся из пепла - Энн Малком

— Он был молод. Реальность семейной жизни поразила его. Он ее не хотел.

Лицо Зейна превратилось в гранит.

— А сейчас? Он уже взрослый.

Я пожала плечами.

— Сейчас мы по-прежнему вне зоны его внимания. Чему я рада. — Это была не ложь.

На челюсти Зейна дернулся мускул.

— Хочу убить ублюдка, — выпалил он. — Позволил тебе уйти. Не видел, как взрослеет Лекси. Как ты становишься старше.

Он с отвращением покачал головой.

— Тупой ублюдок.

Я слегка побледнела. Если Зейн хотел убить его, потому что считал, что он нас бросил, то он никогда не узнает правду.

Зейн слегка обхватил мою челюсть, ярость исчезла.

— Также хочу поблагодарить тупого ублюдка. Если бы он не был таким мудаком, у меня не было бы тебя. Не было бы Лекси, — тихо сказал он.

Я не знала, что сказать, жестокость демонов прошлого в сочетании со свежестью нового горя делала меня сверхчувствительной к красивым словам человека, не произносившего их часто. У меня не было слов, поэтому я позволила действиям говорить за себя. Я наклонилась для легкого, нежного поцелуя, вкладывая в него все свои чувства. Поцелуй из нежного превратился в безумный за считанные секунды. И прежде чем я успела осознать это, Зейн перевернул меня и прижал к кровати. Затем оттрахал до бессознательного состояния.

Та ночь еще круче изменила ситуацию. Время от времени я наблюдала за Зейном, смотревшим на Лекси. Без сомнения, он думал о ее отце, о ее потере и слегка сжимал ее шею или целовал в голову. Меня он тоже не выпускал из виду, не то чтобы я жаловалась. И каким-то образом, посреди самых трудных моментов нашей с Лекси жизни я также обрела и одни из самых счастливых. Можно с уверенностью сказать, что я ехала на эмоционально выматывающих американских горках. Когда мы вернулись домой прошлой ночью, я была готова рухнуть в объятия Зейна, как и привыкла. Но он занес наш багаж и подошел к двери, как только Лекси уснула. Его лицо превратилось из того, к которому я привыкла за последнюю неделю, обратно в его прежний пустой, жесткий взгляд. Я чуть не вздрогнула. Особенно, когда он заявил, что у него «дела клуба» и он не знает, сколько времени они займут. Затем целомудренно поцеловал меня в губы и ушел.

С тех пор я его не видела и ничего о нем не слышала. Это означало, что прошлой ночью я не рухнула в сон, как планировала. Вместо этого я ворочалась, ожидая возвращения Зейна, и перебирала в голове события, которыми можно было объяснить перемену. Я сузила круг причин до телефонного звонка, который он получил прямо перед тем, как мы покинули аэропорт. Все это способствовало примерно одному часу сна, что, в свою очередь, превратило меня в еще большую развалину. Я уже потратила свою неделю отпуска, и мне нужно было возвращаться к работе. Тем более, что наши владельцы… умерли, и мне придется самой вести дела, пока юристы не уладят все с поместьем и во владение не вступят новые владельцы. У меня не было ни времени, ни места в голове, чтобы думать о чем-то лишнем.

Мне также требовалось погрузиться в дела. Оставаться наедине со своими мыслями и погрязнуть в печали — последнее, что мне было нужно. Так что, несмотря на то, что я отчаянно хотела свернуться калачиком на диване рядом с Лекси и смотреть повторы «Друзей», я подготовилась к работе, а Лекси к школе. Она уже достаточно пропустила, и ей нужно чем-то занять себя. Я планировала подбросить ее в школу, но этим утром у нашего порога стоял Киллиан, готовый забрать ее. Как бы мне ни хотелось этого признавать, но я была рада. Он обращался с ней так, словно она была сделана из стекла, и, казалось, давал ей ту же силу, что Зейн давал мне.