Возродившиеся из пепла - Энн Малком

Лекси беспокоилась, что покинет меня, но я заверила ее, что со мной все будет в порядке. Очевидно, я ошиблась, раз не могла выйти из машины. Звонок телефона заставил меня подпрыгнуть. Я смотрела на него в своей руке, вспоминая свой первый рабочий день здесь, когда я сидела в машине, одолеваемая всеми своими сомнениями. Ободряющие слова Стива эхом отозвались в моих мыслях. Я больше никогда не услышу его голос с другой стороны линии. Никогда не почувствую его поддержки и непоколебимой веры в меня. Телефон перестал звонить. Одинокая слеза скатилась по моей щеке, и меня накрыло. Реальность всего. Я перестала двигаться. Перестала бежать, и меня, наконец, накрыло. Я не плакала. Не на похоронах. Не тогда, когда Лекси спела на церемонии прощания прекраснейшее исполнение «Over the Rainbow». Даже глаза Зейна при этом подозрительно блеснули. Нет. Я не могла плакать. Я сосредоточилась на том, чтобы быть сильной ради своего ребенка. Так что теперь, когда я была от нее далеко, все это поразило меня, и по моему лицу заструились слезы. Я изо всех сил пыталась дышать. Я не знала, как долго просидела в машине, рыдая; похоже, что долго. Потом дверца с водительской стороны открылась.

— Бл*ть, — пробормотал низкий голос.

Я не замечала в его тоне ни беспокойства, ни чего-то еще, только знакомые руки, которые вытащили меня из машины. Я уткнулась Зейну в плечо, вцепившись в края его жилета. Запах кожи, машинного масла и табака меня слегка успокоил.

— Отгони машину, — услышала я, как он кому-то рявкнул.

Потом понес меня куда-то.

— Они умерли, — бормотала я между рыданиями. — Я не осознавала этого до сих пор, но они умерли… и никогда не вернутся.

Я икнула и посмотрела на него затуманенными от слез глазами.

Зейн остановился и посмотрел на меня.

— Детка, сможешь удержаться на байке? — мягко спросил он, кивнув в сторону тротуара.

Я оглянулась и увидела его «Харлей», смысл вопроса начал медленно до меня доходить. Все то время, что мы были вместе, я не ездила на его байке. Основная причина заключалась в том, что до недавнего времени мы не поддерживали отношения при свете дня или вне спальни. Кроме того, я не могла запрещать Лекси приближаться к мотоциклу, чтобы потом самой умчаться на его заднем сиденье в закат.

Зейн, казалось, не возражал, позволяя мне прокручивать все это у себя в голове. Он осторожно поставил меня на ноги, переместив руки мне на талию, будто пытаясь поддержать. Я перевела взгляд с мотоцикла на него. Его лицо было суровым, и он смотрел на меня пустым взглядом.

— Я никогда раньше не ездила на байке, — полушепотом прошептала я.

В уголках его глаз появились морщинки, и он провел кончиком пальца по моему виску.

— Я рядом, детка. Все, что тебе нужно сделать, это держаться за меня, — тихо пробормотал он. Я почему-то знала, что он говорил о нечто большем, чем поездка на мотоцикле.

Он бросил на меня еще один долгий испытующий взгляд, а затем запрыгнул на байк. Я не колебалась. Даже не оглянулась на здание, из-за которого у меня случился нервный срыв, просто запрыгнула позади него и позволила ему увезти меня от всего этого.