Его трудное счастье - Таша Таирова

— Зима, как тогда, когда мы познакомились. Я тогда должна была встретиться с одним врачом, папа попросил передать ему дефицитные лекарства для тяжёлого больного с инфарктом… Но это неважно. А ему сказали, что его бизнесмен ждать будет. «Акул бизнеса» часто себе представляют почему-то исключительно мужчинами, неприятной внешности, жадными, бескомпромиссными, беспощадными и сметающими всё на своём пути. Наверное, многие из них именно такие, хотя поверь мне, есть и приятные исключения. Таким исключением, наверное, я оказалась для этого мужчины — рыжеволосая девушка с букетом цветов, которая неслась через дорогу, боясь опоздать на встречу.

— А почему ты решила заняться бизнесом, Лен?

— Хотела самостоятельности, а потом я устала быть хорошей девочкой, я решила стать сильной. Смелой, порой провокационной, с капелькой стервозности и, как говорил… с отменным чувством юмора, которое в последнее время всё чаще попахивает цинизмом. — Лена грустно усмехнулась и глубоко вздохнула. — Я всегда старалась не распространяться о себе, о семье, всё только по делу, чётко и понятно. И так оно и было — бизнес не любит слабых. Я и была сильной и собранной. Пока я не повстречала его. И в тот день поняла, что только улыбаюсь и глупости говорю.

Лена отвернулась от окна, поправила одеяло сынишке и потрогала губами лобик, прикрытый голубой шапочкой, затем села и задумалась.

— Я жила в таком темпе, что самолёты и поезда меня видели чаще, чем собственная квартира. А тут я забросила всё. Он тоже был занят по самую крышу, строительство, снабжение, вечно мотался куда-то, но всегда возвращался. Знаешь, если бы не он… — Лена прижала ладони к щекам и устремила взгляд куда-то в сторону. — Я бы никогда не узнала, что поцелуи могут быть такими жаркими, объятия такими страстными, а привязанность такой сильной. Я бы не знала, что душа способна так сильно болеть, что сердце может разрываться на части. Я бы не знала, что человека можно любить не за что-то, а только потому, что он есть… И я чувствовала, что он ощущал так же, что я была для него единственной. Смешно, наверное, но женский эгоизм не знает границ. Мало ей быть любимой, она хочет быть ещё и единственной!

Обе женщины тихо рассмеялись и посмотрели друг на друга из-под ресниц. Валя сделала глоток чая и откинулась на стену, Лена облокотилась на край колыбели и не отрываясь смотрела на сына.

— Мы были одним целым, всё решалось вот так, просто одним движением пальцев. И я не замечала, что по дороге в мой новый счастливый мир лежали старенькие грабли. В виде моего уже позабытого муженька. Мы тогда говорили с ним по телефону, он в очередной раз предлагал начать всё заново. Таким образом он решил поздравить меня с этим новоявленным праздником днём святого Валентина. День, когда врут больше, чем первого апреля! Он так и не понял, что наше расставание, по его словам, было не просто недоразумением, а окончательным разрывом. Тормоз — тоже ведь механизм, но с его помощью даже назад не уедешь. Даже в своё прошлое. Решение о разводе только тогда пришло в мою дурную голову, но любимый мужчина не простил, что я скрыла своё семейное положение. И ушёл. И с тех пор не появлялся в моей жизни.

— Мне жаль, — прошептала Валя. — А он знает о сыне?

— Нет, я решила сообщить ему уже после развода. Но этот процесс так затянулся, даже папа не смог повлиять на судью, которая вдруг решила сохранить «ячейку общества». И вот сегодня, когда я наконец-то получила на руки все бумаги, он опять припёрся с уговорами и обещаниями. А когда я вышла на кухню, он закричал из комнаты, что Павлик упал на пол. Я ничего не соображала, честно, схватила сына и побежала сюда.

— А зачем он приходил на самом деле, Лен?

— Не знаю, да только теперь он для меня никто. Осталось как-то сказать о сыне его отцу. Но боюсь, что имея такой характер, каким природа наделила моего Вегержинова, объяснить ему что-то будет крайне сложно.

Валя вздёрнула голову и подняла брови: