Его трудное счастье - Таша Таирова

Резников удовлетворённо хмыкнул, Валя на секунду повернулась в его сторону, её губы изогнулись в презрительной гримасе и она твёрдо закончила:

— Со мной была Гюзель Рафкатовна Галиаскарова. Думаю, что уж это имя вам говорит побольше моего. Вот где и ум, и руки.

Фиккер молча посмотрел на переминающегося с ноги на ногу незнакомого мужчину, потом перевёл взгляд на опустившего взгляд Резникова и тихо прошипел:

— Так что, Михаил, есть ещё что сказать? Или решил и тут солгать?

— А ты, папа, спроси у него, зачем он вообще в тот вечер ко мне заявился. Ну, давай, расскажи всем. — Лена взяла отца под руку и с ехидной улыбкой посмотрела на уже бывшего мужа. — Сказать нечего, в общем — видно птицу по помёту. Пап, а ведь он у меня документы по последней сделке украл.

Резников вскинул голову и развёл руки в стороны:

— Елена! Ты в своём уме? Вот правду говорят, что беременные и матери новорождённых не дружат с логикой, но бросать такие обвинения, согласитесь, это уже слишком.

Лена усмехнулась и вновь обратилась к отцу:

— Только он не учёл, что я перед рождением Павлика со своими юристами все документы переделала. Чтобы в случае чего у моего сына осталось бы всё, что его мамой было заработано. Так что можешь те договоры засунуть сам знаешь куда, — зло закончила она.

Резников сжал зубы и с ненавистью уставился на бывшую жену. Кто же знал четыре года назад, что эта рыжеволосая выскочка окажется столь умной и дальновидной! Это была его очередная ошибка, чёрт! Он мельком посмотрел на Кучерова и его спутницу, затем медленно повернул голову и вдруг прошептал:

— Баланчина? Ты что тут делаешь? Тебя кто сюда пустил? А-а-а, понимаю, нашла перспективного мальчишку?

Валя с нежностью посмотрела на мужа и ответила:

— Не понимаю, о чём вы, а здесь я с мужем!

— Так, молодые люди. — Роман Игоревич похлопал дочь по руке. — Теперь, пожалуйста, я бы хотел услышать правду.

— Папуль, ты только не переживай, а правду я дома тебе расскажу. А тётя Гуля добавит.

— Ясно. — Генерал перевёл взгляд на Резникова и спокойно сказал: — Теперь мне понятно, почему ты так резко уволился и намылил лыжи за границу. Удачи! Надеюсь, что больше тебя с нашей семьёй ничего не связывает. Что до Павлика…

— А Павлик тоже не имеет к нему никакого отношения, — тихо прошептала Лена и искоса глянула на отца. — Папуль, давай дома поговорим, хорошо?

Фиккер закрыл глаза, помотал головой и прошептал, обращаясь к дочери:

— Ленка, когда меня спросят, с чего начались мои психические отклонения, я просто покажу им твою фотографию. Мать знает?

Бессонова виновато мотнула головой и прижалась к отцовскому плечу, с усмешкой глядя вслед быстро ретировавшимся Резникову и его другу.

— Ваша дочь, поверьте, прекрасная мать, — вмешалась в разговор Валя, отвлекая Фиккера от тяжёлых мыслей. — Редко встречаются столь нежные и заботливые женщины.

— Да, тут соглашусь, пожалуй. — Роман Игоревич посмотрел на улыбающуюся дочь и, качая головой, закончил: — Дочь у меня хорошая, поэтому в разговорах с ней я, как правило, последним узнаю охеренные новости, трачу все оставшиеся от моей работы нервы, зато зарабатываю красивые седые волосы и язву. Ленка, мать нас с тобой помножит на ноль!

— Не-а! — Лена уже широко улыбалась. Она погладила отца по плечу и тихо прошептала: — Я вас очень люблю, папуль, поэтому не хотела расстраивать, но поверь, отец моего сына достойный человек.

Генерал обнял дочь и улыбнулся:

— Это я сам решу, но ты не унывай, а то на собственных соплях легко поскользнуться. — Валя усмехнулась, вспомнив, как Лена говорила о чувстве юмора, видимо, это у них семейное — не терять голову и шутить в трудные моменты. — Но нам с тобой ещё с мамой разговор предстоит. У тебя, подполковник, дети есть?

Кучеров с улыбкой кивнул и коротко ответил:

— Да, дочь.