Его трудное счастье - Таша Таирова

Она резко вздёрнула голову и широко распахнутыми глазами уставилась в стену. Но этого не может быть! Так не бывает! Нет, бывает, но не в этом случае! Валя потрясла головой и вдруг будто наяву увидела стол в Центре переливания крови в когда-то родном госпитале. Они с Верой в тот день оказались единственными из дежурной смены с первой группой крови, которая понадобилась в реанимации. Первой! И у Вадима тоже была первая группа крови, это не подлежит сомнению — он тоже неоднократно сдавал кровь для больных и раненых. Но тогда получается… Да нет! Бред какой-то! Валя посмотрела на медсестру, которая приподняла голову мальчика и тихо просила его отрыть рот, чтобы он выпил лекарство. Денис захныкал, но послушно проглотил сироп и закрыл глаза, устраиваясь поудобнее.

— А вы точно уверены, что у мальчика вторая группа крови?

— Да, — тут же отозвалась медсестра. — Там ещё какая-то мутная история была, мамаша наша имела доверительный разговор с врачами, поэтому анализы крови в ординаторской лежали, их в историю болезни не сразу вшили.

Валя покачала головой, закусила губу и прикрыла глаза. Интересно, как же Вере удалось скрыть это от Вадима? М-да, как говорится, кем быть? Собой или приличным человеком? Но это уже не её дело, пусть разбираются сами. Только мальчика жалко.

— А что здесь происходит? — раздался громкий знакомый голос. Медсестра что-то неразборчиво буркнула и покинула палату.

— Ты говори тише, Вера, а то сына разбудишь.

Валя медленно повернула голову и спокойно посмотрела на давнишнюю соперницу. Что она чувствовала в этот момент? Ничего. Абсолютно ничего, даже удивительно. Столько перенести, столько страдать, а в итоге даже злости нет. Как, собственно, и других чувств тоже. Только сострадание к больному ребёнку.

— Валя? — Вера стянула шарф с шеи, расстегнула шубу и небрежно бросила её на стул.

— Повесь шубу в шкаф. — Валя поднялась и скрестила руки на груди. — У тебя сын болен, а ты в верхней одежде заходишь в палату.

— Мы за эту привилегию немалые бабки заплатили, понятно? А ты чего тут, каким ветром? Что в столице делаешь?

— Я здесь работаю, — ответила Валя, замечая, как внимательно рассматривает её Вера.

— А в нашу палату зачем пожаловала? Короля ищешь? Так нет его, уехал мой муж. И тебе тут делать нечего, понятно?

— А мне твой муж не нужен, у меня свой есть.

— Так это он тебя сюда перетащил?

— Да, и перетащил, и на работу меня устроил, и обеспечил всем. И не только материальными благами, но и своей любовью.

Вера хмыкнула, но Валя заметила, как она повела плечами. Денис шевельнулся во сне, Вера равнодушно посмотрела на спящего сына и пожала плечами:

— Любовь… Сказки всё это, нет такого понятия. Нам всегда вдалбливали в головы, что в этом мире нет ничего сильнее любви. Глупость несусветная. Трусость, глупость, ложь, гордыня и предательство всегда сильнее любви. Это я точно знаю.

— Тогда зачем так торопилась замуж? Если не любила и знала, что тебя тоже не любят?

— Ой, только лекций мне читать не надо. Наслушалась уже от матери. Пусть нет любви, зато я при муже. А он и при погонах, и при должности, и при деньгах, что немаловажно. Скучный, конечно, никуда не ходит, ни друзей, ни приятелей, хотя понятно, возраст уже да и должность. И вечерами хоть вой, когда он свои книжки читает.

— А ты не думала о работе?

— Я? — воскликнула Вера и непонимающе глянула на Валю. — Ты не забыла случайно, кто я?

— Нет, отлично помню. Ты высококвалифицированная анестезистка, таких спецов с руками отрывают.

— Ну да, бегу и падаю, чтобы те руки оторвались. Я жена главного хирурга, понятно? А ты мне предлагаешь пойти сестрой поработать?

Валя подняла брови и качнула головой — да уж, гордыня и бахвальство родились раньше скромности.

— Ну знаешь, я тоже работаю, хотя мой муж один из ведущих хирургов в столичном госпитале.

— Ты не забывай, что ты институт закончила, а я нет.