Они целовались на пороге клиники, не замечая смотрящую на них одинокую и несчастливую женщину, которая всю свою жизнь будет жить в страхе и во лжи.

Глава 41

Валентин внимательно слушал друга и молча кивал. Алексей уже почти неделю нигде не появлялся, заперевшись в своём загородном доме и посвящая всё своё время сыну. Лена была срочно госпитализирована в больницу после встречи с азиатскими партнёрами. Инфекционисты пожимали плечами, прятали глаза, но диагноз «атипичная пневмония» уже прозвучал, хотя не подтвердить, не опровергнуть его никто не мог. Вегержинов понимал, что и он, и маленький Павлик уже успели заразиться, поэтому свёл общение с близкими и друзьями до коротких телефонных звонков. Воеводин или Кучеров привозили сумки с едой и детским питанием и оставляли их у ворот, Алексей быстро выскакивал на мороз и забирал всё привезённое друзьями. Из разговоров с врачами и каких-то слухов и сплетен, из новостей стремительно входящего в их жизнь интернета все понимали, что жизнь Лены под угрозой. Роман Игоревич и Рената Дмитриевна каждый день выслушивали неутешительные прогнозы врачей и уходили, так и не получив возможность увидеться с дочерью.

— Вот такие у нас дела, Валька, — Алексей громко выдохнул и тихо продолжил: — Если с Леной моей что-то случится, я не знаю, как я буду жить дальше.

— Ты брось глупости-то пороть, — строго ответил Валентин. — Мало ли пневмоний кругом! Да, тяжёлое течение, да, слухи эти дурацкие, да только пока у нас не было зарегистрировано ни одного случая, тот единственный случай в Амурской области был завезённый. И, кстати, тоже не доказан. А Ленка наша не зря рыжей родилась, такие как огонь — любую инфекцию сожгут. Тебе что-то ещё привезти?

— Нет, спасибо! — Алексей опять вздохнул. — Баланчин с Димычем вчера мне половину моего месячного рациона приволокли.

— Ну они теперь родственники, так что как своей семье брали. Николай Александрович забрал таки у Воеводиных маму-бабушку. Строго и чётко, они уже и квартиру с Мариной Михайловной присматривают.

— Решился всё-таки? — усмехнулся Алексей. — Теперь понятно, кто покупкой детского питания руководил — Павлику столько каши до лета не умять. Знаешь, Валька, он такой смешной становится. Вырос, уже мой голос узнаёт, даже пытается разговаривать, только это больше на бульканье похоже, но всё равно. И головку уже держит. Совсем взрослый пацан. Гуляем мы с ним, конечно, только на веранде, холодно очень на улице и снега нет вообще. Ещё недельку дома посидим и будем врача вызывать, нам прививку делать надо.

— Да, Вегер, вот и пошли прививки, памперсы, детские смеси. Если честно, не могу представить тебя кормящего Павлика из бутылочки и меняющего памперсы.

— Я тоже не мог до недавнего времени, а теперь всё по щелчку пальцев. Созвонюсь завтра с Фиккерами, думаю, к концу недели можно будет карантин снять, разрешу им с внуком повидаться. А то генерал меня и так не сильно празднует, а тут такая ситуация — хоть криком ори. Хорошо что с Ренатой Дмитриевной мы в прекрасных, так сказать, телефонных отношениях, она каждые три часа на проводе с проверками и советами. Ладно, Валька, спасибо, что не забываете. Всем нашим привет. И очень надеюсь — до скорой встречи.