Его трудное счастье - Таша Таирова

Надюшка, будто почувствовав подавленное настроение мамы, захныкала и вдруг громко расплакалась, выгибая спинку и стараясь вывернуться из маминых рук. Валя старалась успокоить зашедшуюся плачем дочь, но Надюшка не успокаивалась, а кричала всё громче и громче. Обессиленная мама быстро смыла мыло тёплой водой, с трудом натянула на дочь пижаму и уложила малышку на узкую кровать, на которой они спали на прогретой кухне.

Завтра с утра надо отвезти дочь Воеводиным, потому что даже опоздание уже могло привести к неприятностям. Не говоря уже о том, чтобы отпроситься или пропустить занятия. Зубов следил за её учёбой подобно питону, что ждёт, когда же преследуемый кролик ошибётся. А может, права была Касаткина? Может, фиктивный брак сможет помочь и спасти её от этого озабоченного Казановы? Но тогда… а где гарантия того, что брак этот будет фиктивным? Её начинало трясти и почему-то появлялась тошнота только при одном упоминании о её «счастливом» замужестве. Да и говорят, что такие услуги стоят немалых денег. А где их взять, если её стипендии и детского пособия с трудом хватало на продукты и оплату коммунальных услуг? А больничного ждать не приходится, потому что у папы на работе получали зарплату в конвертах. Господи, что же делать? Валя прижала холодные ладони к чашке с остывающим чаем и прикрыла глаза. Надюшка уже успокоилась и тихо сопела во сне, теперь в тишине нужно ещё раз прочесть конспекты и просмотреть вопросы к тестированию. И хотя бы несколько часов поспать. Если получится…

* * *

Валя сидела посреди кабинета, вдоль стен которого стояли столы. Очередная комиссия. И их декан, по словам Люды, сидящий как лошадь на свадьбе — весь в цветах и в мыле. Он так отстаивал место Вали в санэпидстанции, что аж вспотел, несчастный. Но один из доцентов кафедры педиатрии монотонно и спокойно доказывал, что выпускница Баланчина должна стать педиатром.

— А кого я отправлю в санстанцию? — визгливо спросил декан.

— Я поеду, — уже со злостью заметил доцент.

— Ну знаешь, этому учиться надо, — с мерзкой улыбочкой заметил его оппонент.

«Вот правильно когда-то Людочка назвала его недомерком, все беды в этом мире от таких вот хорьков маленького роста с их комплексами, — подумала Валя и вытерла повлажневшую ладонь о брюки. — Может, напомнить им о моём присутствии? Ещё несколько минут, и они передерутся. Вот это я понимаю, демонстрация коллегиальности и взаимоуважения в присутствии студентки и посторонних лиц».

— Валентина Николаевна, — раздался женский голос откуда-то сбоку.

Валя резко повернула голову и увидела серьёзную женщину, которая совершенно не обращала внимания на спорящих мужчин. Она листала бумаги, какие-то листы откладывала в сторону, другие так же аккуратно оставляла в папке.

— Я могу предложить вам место педиатра, но это будет место в районной больнице. Если вы согласны, то я сейчас быстро прекращу этот маскарад. Что скажете? Есть два варианта, но учитывая то, что у вас есть ребёнок — да, я знаю об этом! — то более близкий по расстоянию вариант для вас будет более привлекательным. Что скажете?

Валя улыбнулась и коротко кивнула. Женщина устало склонила голову в ответ и громко произнесла:

— Валентина Николаевна Баланчина получает распределение в районную больницу города Полесье по специальности педиатрия. Я как представитель облздрава подтверждаю наличие там вакансии, а студентка Баланчина согласна отработать положенный срок. На этом мы закрываем прения по этому вопросу, — громко и с некоторым нажимом закончила она.

Валя встала, повернулась к ставшему на её защиту преподавателю и широко ему улыбнулась, после чего быстро вышла из кабинета.