Его трудное счастье - Таша Таирова

— Ну что? Почему так долго? Чё там за ор стоял? Декана будут бить или живым отпустили? — одногруппники забросала Валю вопросами. Она молча кивала им в ответ, остановившись и замерев посреди коридора. Район… Ни жилья, ни накоплений. А Наденька? А папа? И в очередной раз подумала о предложении Касаткиной. Брак… Нет, только не это!

— Поздравляю, Валентина, — раздался ехидный голос Зубова. Профессор оглядел непокорную студентку с ног до головы и продолжил: — Вам ещё экзамен на моей кафедре сдать надо, а я позабочусь, чтобы вы его не сдали. Запомните, как бы хорошо ни учился студент, преподаватель всё равно знает больше. И потом уже не обижайтесь. Надеюсь, вы всё поняли правильно?

— Я уже вышла из того возраста, Игорь Станиславович, чтобы обижаться. Теперь я делаю выводы и поступаю взаимно. А если вы будете мне угрожать, то и я буду поступать по отношению к вам так же.

— Не слишком ли смелое заявление?

— Нет, — рядом послышались лёгкие шаги, и Валя с удивлением посмотрела на профессора Касаткину. — А я помогу Валентине во всём. Мы с вами работает на одной кафедре, не так ли? Так вот, экзамен Баланчина будет сдавать мне. И не надо мне перечить, коллега. Иначе я предам огласке некоторые факты. Думаю, что вы в курсе, не так ли? Как вы говорили только что — надеюсь, вы всё поняли правильно?

Зубов как-то странно скривил губы, уголок его рта дёрнулся несколько раз, он резко повернулся и быстро направился по коридору.

— Валентина, не бойтесь, больше он не сделает вам ничего дурного. Знаете, некоторые люди напоминают копилку — чем меньше у них внутри, тем громче они гремят. Так и с некоторыми… Ну да бог с ним. Что с вашей мечтой? Я слышала, что вам удалось добиться своего.

— Да, Екатерина Кирилловна, я получила педиатрию. Но… но мне придётся уехать на интернатуру, а потом и отработать три года в районе.

— Первый месяц интернатуры на всех кафедрах заочный, Валя. Как бы вам ни хотелось остаться дома, но вам придётся поехать к месту вашей предполагаемой работы, но потом несколько месяцев интерны учатся в институте на кафедрах. Поверьте, учитывая тяжёлое положение с отоплением и электричеством у нас в стране, как правило, весь зимний период учёбы интерны проводят в стенах нашей альма-матер. Сколько вашей дочери, Валя?

— Два и четыре.

— Да, малышка совсем, брать её с собой не имеет смысла. Не удивляйтесь моим словам, просто я в своё время первый месяц интернатуры прожила в так называемом «Красном уголке» приютившей меня больницы. Вы же постарайтесь устроиться в ординаторской. Там, как правило, есть масса розеток, куда можно воткнуть кипятильник, в наличии вода и спальное место. И ещё раз запомните — экзамен по акушерству и гинекологии принимать у вас буду я. А теперь бегите к своей дочурке, Валя. Всего доброго. Идите, коллега.

И она ушла. С гордо поднятой головой. И роем мыслей. Совсем не радостных. Впереди ещё учёба и последняя сессия — пять государственных экзаменов. За папой нужен постоянный уход и пристальное наблюдение, он уже сейчас хорохорится и пытается всех убедить, что с ним всё в порядке, но даже после небольшой прогулки по больничному коридору у него чуть синеют губы и появляется одышка. Надюшка ещё совсем маленькая, слава богу, практически не болеет — сезонные сопли не считаются, — но в остальном это совсем ещё крошечка, для которой наличие мамы рядом является основным требованием. А если ей придётся уехать на целый месяц? Как они с папой переживут это время? А вдруг папе станет хуже? Или дочь заболеет? Люде с этим проще — они с Димой уже твёрдо решили уехать сразу после получения диплома, никто даже не вякнул, когда студентка Воеводина в довесок к свидетельству о браке представила бумаги из столичной клиники, где она будет проходить интернатуру. Что же делать?