Тремор - Каролина Эванс

Он кричал. В панике звал ее, умоляя выйти к нему. Все, что было вчера — галлюцинация, бред, но Кирилл до последнего не хотел верить в это. Голос Тани звучал так отчетливо, таким импульсом отдавало каждое касание ее рук, что разум все изворотливее пытался выдать произошедшее за реальность.

«Но как она могла прийти?» — отчаявшись, подумал он.

«Я ведь употребил и только после этого увидел ее».

Это осознание заставило его замереть. С того момента Кирилл решил всегда быть с ней. Чего бы это не стоило ему.

Уже на следующий день ящики его шкафов были набиты галлюциногенами. Все свободное время он узнавал, как правильно смешивать их, чтобы получить нужный эффект. Думал, как употреблять, чтобы как можно дольше никто не заподозрил этого.

Первые разы были не самыми успешными. Наутро Кирилл испытывал невыносимую тревожность, и далеко не всегда она была беспричинной. Казалось, кто-то следит за ним, хочет убить и, тогда его мозг рисовал перед ним самые жестокие сцены.

Страх неистово обрушивался на его сознание. Он лез под кровать, прятался за дверью, сидел под водой так долго, что норовил больше никогда не выйти из бассейна.

Казалось, везде таится опасность. Отовсюду на него смотрят, наблюдают, выманивают. Мерещилось, что кто-то заносит над ним нож, и иногда твердое убеждение, что этот кто-то за дверью, побуждало его самого взять ближайший предмет в руки.

Это состояние чередовалась с депрессией. Полным безразличием к жизни, каким-либо действиям. Даже дышать было в тягость. Хотелось просто умереть, стать пустотой, что еще больше подталкивало его к дозе.

Но все это было не самое страшное. Хуже всего было просыпаться на полу после свидания с Таней. В этой пустой серой реальности после параллельной жизни с ней. Кирилл кричал так, будто из него изгоняли дьявола. Будто ему ломали кости изнутри, и вздутые вены на висках еще больше создавали сходство с этим.

Подобные дни он старался проводить на вилле в Лос-Анджелесе. Частный самолет доставлял его туда после бурной недели. Там Кирилл чувствовал себя куда спокойнее. Никто не мог узнать о его домашней лаборатории, о его «отходах» после десятичасового безумия.

Спустя пару месяцев это по-прежнему оставалось тайной. Ведь выглядел Мистер Кир просто отлично. Во взгляде больше не было тоски, отчаяния, пропасти. Он часто смеялся, а от вездесущей улыбки веяло нарочитым голливудским глянцем. На светских раутах, встречах и тусовках все сами не замечали, как стремились поддержать разговор с ним. Кирилла окружали со всех сторон, интересуясь его мнением, хотя он говорил первое, что приходило в голову. Ему было сказочно плевать на все и, как ни странно, это тянуло к нему людей, больше чем когда-либо.

Перед ним все чаще проносились тусовки, алкоголь, виллы богатейших людей и какие-то лица. Это они были сном, генерацией бессмысленных картинок перед пробуждением, его реальной жизнью. Это их он хотел быстрее пролистнуть и забыть, отдавшись каждому мгновению их встреч с Таней.

В них они никогда не говорили о прошлом. О том, как она убежала тогда, после смерти мамы, ушла от него без единого объяснения. Их пути разошлись. Так резко и безжалостно, оставив после себя лишь выжженную землю.

Кирилл не знал ничего. Где она, что с ней, жива ли она вообще и почему ни капли не нуждается в нем. За эти пару лет он столько раз порывался взять билет до России. Отправиться искать ее, несмотря на все планы, запреты, на то, что она везде заблокировала его. Бывало, уже вызывая такси в аэропорт, купив билет и собрав вещи, Кирилл в последний момент понимал, что ничего не добьется этим. Что этот риск будет пустым и ненужным, и, даже найдя ее, он может сойти с ума от правды. А что если она покончила с собой? «А что если ей нужна помощь?» Тогда почему она не отвечает тебе? «Потому что не может».

Вопросы бесконечно ветвились в его голове. За два года он так и не решился полететь за ней.