Она строит, строит и строит, а потом, когда я думаю, что она собирается выпустить меня на свободу, она ловит ощущения, загоняет их в угол и начинает строить все заново.

Она наносит легкие и быстрые удары по стволу, быстрее, быстрее, быстрее, ее рука — сплошное пятно, пока мои яйца не начинают бурлить, как бутылка шампанского, которую сильно встряхнули. Затем она переключается на теплые, скользящие движения, ее голые ладони ласкают головку, доят мой член, пока я плавлюсь, плавлюсь, плавлюсь…..

На второй или третий раз я понимаю, что она играет со мной, как кошка с мышкой. Заставляя меня думать, что я бегу на свободу в чистое удовольствие, пока она не схватит меня и не начнет мучить снова и снова.

— Ты маленький монстр… — вздыхаю я, закатывая глаза.

Блейк только ухмыляется, наливает смазку в руки и втирает ее, как лосьон.

Когда ее пальцы покрыты, она начинает поглаживать меня по яйцам.

— Не волнуйся, — мурлычет она. — Я сделаю так, что тебе будет так хорошо…

— Ты меня убьешь.

— Ты не можешь злиться, если ты мертв, — говорит Блейк, плотно закрывая рот вокруг головки моего члена.

Ее логика безупречна.

Я начинаю надеяться, что именно так я и поступлю. Лучшего прощания и придумать нельзя…

Ее рот — это чистая нирвана. Она словно знает, что именно я чувствую, словно читает каждую дрожь и подергивание языком, ее руки на моем теле, ее глаза следят за моим лицом.

Ее пальцы скользят ниже, массируя мою попку. Я чувствую импульс сказать ей "нет", убрать руку, но этот импульс основан на дискомфорте, а не на том, чего я на самом деле хочу. Ее руки чувствуют себя хорошо, как всегда — нет, даже лучше, потому что ее теплые, скользкие пальцы давят и играют в пространстве, которое я никогда раньше не пытался эротизировать.

Любопытство сильнее табу. А удовольствие управляет всем.

Ее пальцы гладят и массируют, терпеливо, уверенно, твердо, показывая мне, что в этой части моего тела столько же нервных окончаний, сколько и в члене, и каждое из них чувствует Блейк так же, как и весь остальной я…

Ее рот обхватывает головку моего члена, теплый и влажный. Ее чувствительный пальчик прижимается к моей попке. С каждым толчком она опускает свой рот все ниже вокруг моего пульсирующего члена.

Ощущения некомфортно интенсивные и отчаянно грязные.

Не могу поверить, что один маленький пальчик может заставить меня чувствовать себя так — вывернутым наизнанку. Женщины просто с ума сходят, если позволяют члену входить в себя.

Это последняя осознанная мысль в моей голове. Средний палец Блейк соприкасается с моей простатой, и я больше не властен над собой. Эта маленькая кнопка — ключ к королевству, я отдаю ей все, и мой мозг отключается.

Ее палец работает внутри меня, прижимаясь к этому нежному, важному месту. Мой член превратился в новый вид субстанции, расплавленную, перекачивающуюся магму, глубоко ворвавшуюся в ее горло. Блейк обхватывает основание моего члена, а ее вторая рука проникает внутрь меня, работая с моим телом как мастер.

Я хорош в сексе, но это ее работа.

И Блейк не работает с девяти до пяти, не приходит и не пробивает карточки. Она скорее из разряда "если бы за это давали Нобелевские премии, я бы получила пять". Она изобрела нечто впечатляющее, и я хотел бы вложить в это все свои деньги, потому что эти акции взлетят до небес.

Ее рот прильнул к моему члену, палец глубоко вошел в него.

— Тебе нравится? — пробормотала она, не сводя с меня глаз. — Вот что я чувствую, когда ты во мне.

В порыве мозговой ясности я наконец понял, что такое женский оргазм — внутренняя стимуляция и беспомощное сжимание в сочетании с сосанием снаружи того, что ощущается как один огромный, набухший клитор.

Я не контролирую себя, ни капельки.

Когда она вводит палец глубже, сильнее, в такт со своим ртом, она выжимает из меня оргазм, словно пригвоздила меня к стене.