Игра. Вторая жизнь - Екатерина Лебецкая

Вот, блядь, никого кроме ее не нужно. Ни одна не цепляла так. У меня голова кругом от ее, от ее слов, предназначенных мне. Она перестраивает весь мой мир, за стенами которого я так долго прятался от равнодушия, пренебрежения и ненависти. Женщины всегда были для меня чем-то низменным, не стоящим, второсортным. Пластмассовые куклы с нарисованными на лицах чувствами, но пустые внутри. Суки готовые на всю для своей выгоды и комфорта. И я всю жизнь воспринимал отношения с девушками как поход в магазин, где каждая сторона покупала то, что желала. Я — секс и авторитет, девки — деньги и престиж. С каждой новой девушкой я только укреплял свою представление о продажности так называемой любви. Начиная с Эльвиры Ветровой, все женщины любили не меня, а деньги и статус, которые я вносил в их жизнь. Поэтому я быстро самоустранялся из их жизни, чтобы они не пресытились, чтобы не желали большего. Сперма на губах, статус постельной девки Ветрова и бабки — вот с чем все оставались после меня. Не много. Да, и я сам требовал не много: любование, почитание и секс.

А от Бельчонка хочу большего, и дать хочу больше. И так было с того первого поцелуя. Она с первого взгляда задела. Задела, потому что во взгляде не было ни любования, ни почитания, к которым я уже так привык. Был страх и растерянность, но даже не передо мной, а из-за Шаха. Тогда этот пустой в мою сторону взгляд и шандарахнул меня впервые. Резанул уже почти зажившие раны. И чтобы снова не ныло внутри, мне нужно было увидеть в этих глазах не равнодушие. Правда после поцелуя мелькнула вспышка, но ее оказалось мало, чтобы снять тиски, которые уже сжимали грудину. Поэтому решил сразу этим же вечером приручить, увидеть трепет и обожание в глазах и забыть девку, как забыл мать, словно ее холодности в мою сторону и не было.

Да и Марк поспособствовал. Он не уезжал, и я остался ждать Бельчонка. Только сейчас понимаю, что тогда боялся за её, хотел защитить, а уже потом Шаху настрой подпортить. Только, бл*ть, я струсил, когда снова увидел Бельчонка, а в ее глазах презрение. Стал маленьким загнанным мальчиком, а не плейбоем, который завоёвывает внимание по щелчку пальцев. Отвёз ее в общагу, а сам вжал педаль в пол и час гонял по городу, затем в баре снял девку. Надо было вернуть себе звание бесчувственного самца, только них*я не вышло. Красотку трахнул, хвалебные речи и обожающие взгляды получил, а рыжая сука с глазами полными холода не выходила из головы. Всю ночь снились кошмары: подвал, мать, побои, презрение и ненависть. Проснувшись под утро решил, что Бельчонка возле себя держать буду, буду смотреть как наполняются ее глаза обожанием. Не могло быть иначе, ведь я Ветров и моя репутация идет впереди меня. Не могла корыстная бабская сущность отказать себе во внимании самого желанного парня универа. Только Бельчонок снова рушила мои шаблоны. Нет обожания, нет признания, нет желания быть рядом. Я бесился и каждый раз сжимал кулаки, когда она игнорировала меня.

Поэтому сейчас это ее «мой» так хреначит меня. Разрывает мой мозг и мое сердце. Потому что получил, то чего желал с детства. Любовь. Хочу наслаждаться этим пока не захлебнусь нежностью. Нежность к своей малышке заполняла меня неконтролируемым потоком.

Толкнул дверь и влетел с Бельчонком на плече в кабинет Ильина. Усадил на стол и получил удар под дых. Не ожидал, что так скрутит от ее взгляда.

— Твою мать, Бельчонок. Ты даже не представляешь, каких сил мне стоит сдерживать себя рядом с тобой… — осекся, потому что тоненькие пальчики побежали от моих плеч к шее.

— Если ты хочешь, чтобы я поцеловала тебя, то ты можешь попросить… — противоречивые ощущения разрывают меня. Бельчонок подчиняет меня себе. Хочу этого и в тоже время разум сопротивляется ее власти надо мной.

Кладу руки ей сзади чуть ниже талии и впечатываю ее тело в свое. Подбородок девчонки упирается мне в грудь.