Маска - Марина Лётная

Создалось неловкое впечатление, будто я зверек из дикой природы, которого юный Лекса ловко приручал и перевоспитывал. Я ощутила это, но до конца так и не поняла, как Муратову удалось воздействовать на меня благотворно. Я предстала инфантильной дурочкой перед ним, пристыдилась, хотя всё это время считала себя умнее. А Лекса не позволил мне всё испортить.

Он ласково утёр мои слёзы и строго пригрозил пальцем, словно я заслуживала самого мягкого и бережного отношения. Муратов оказался настоящим мужчиной.

От восхищения хотелось повеситься ему на шею. Собственно, этим я и занималась, распрощавшись со своей дурацкой правильностью.

Когда сильные руки Муратова сжимали меня от удовольствия, а во рту раздавались гудящие тихие стоны, я была согласна менять мнение в полёте.

И даже помнила, что мне нужно быть позаботливее с ним.

— Лекса… — он с трудом распахнул ресницы после поцелуя. Интересно, называть его прозвищем, хорошая идея? — Ты, наверное, голодный. Не прикасался к еде всю ночь… Поешь.

— Да, надо бы.

Теперь парень не выглядел так хмуро и даже нежно улыбнулся. Каждая его улыбка вызывала во мне умиление и поднывающий трепет. Раньше он не позволял себе такого, а сейчас я стала кем-то особенным, кому можно было доверить столько искренности.

Мы помогли друг другу привести себя в порядок. Мне было всё ещё немного стыдно и хотелось кучу всего разузнать, когда Муратов начал скромно ужинать. Я решила не тревожить его и молча наблюдала, как он аккуратно ест.

И только, когда Лекса вздохнул и схватился за сигареты, я посмела спросить то, что всё это время вызывало во мне любопытство.

— Слушай. Раз мы теперь вместе, — я заискивающе подождала, как он отреагирует на эту фразу.

Парень не собирался меня поправлять. В этот момент Лекса уже что-то искал в небольшом шкафчике, заинтересованно поведя бровями в мою сторону.

— Ты расскажешь мне про свои корни? На каком языке ты говорил с той женщиной на кухне?

— Да. Я как раз собирался, — он зачем-то достал с полки большое и, судя по всему, тяжелое одеяло. — Мне нужно покурить. Пошли со мной на крыльцо?

"Пошли" — внутри у меня всё перевернулось, когда он первый раз переступил эти надоевшие условности. Столько правил он умудрился нарушить за время нашего общения и продолжал подчёркивать разницу наших статусов. Я думала, он никогда не решится…

Я согласно кивнула и позволила укутать себя с головой. Моя куртка осталась в ресторане, а на себя Лекса надел какую-то гигантскую кофту, дежурно висевшую в коридоре.

Мы вышли на морозную улицу, в темноту, с которой плохо справлялся фонарь. Лицо закусал холод.

— Последняя подсказка, — сексуально прохрипел Лекса мне на ухо и прокрутил колёсико зажигалки.

Жёлтый беспокойный язык пламени под его ладонью облизал кончик сигареты, и та начала неспешно истлевать. Из таинственной тишины вдруг донёсся залп салюта.

Его это не беспокоило. Муратов, с наслаждением прикрыв глаза, обхватил губами фильтр и глубоко затянулся, не торопясь выдыхать дым. Мужские крепкие плечи и грудь приподнялись. Я, стоя в кульке из одеяла и дрожа не то от холода, не то от возбуждающего зрелища, самозабвенно подалась навстречу парню.

Он склонил голову на бок над моим лицом и протолкнул языком табачный дым прямо в рот. Пришлось напрячься, чтобы не закашляться. Я послушно вдохнула свою порцию, смакуя терпкий, малознакомый привкус, и ощутила, как жажду интимного продолжения нашего свидания.

Я впервые курила, если можно так сказать.

— Ну что?

— Я тебя хочу, — страшась собственных вырывающихся слов, я решила заткнуть рот очередным поцелуем.

Лекса сладко облизал губы и вальяжно стряхнул в сторону пепел. Кисть его руки быстро покраснела от холода.

— И я тебя. Но ты так ничего и не поняла?

— Нет.

Что за мрачная священная тайная? Мне нужно знать!

— Это был цыганский поцелуй.