Маска - Марина Лётная

Внизу живота всё свело, он оказался внутри, до конца. Твёрдый, горячий и пульсирующий. Я впилась с поцелуем в его приоткрытые губы, посасывая их и смакуя. Лекса принялся двигаться, не стесняясь постанывать и запрокидывать голову. Я чувствовала себя сумасшедшей и счастливой. Обхватила его за голову, притянула за кудри и требовательно забралась языком в его красивый подрагивающий рот.

Толчки быстро стали безжалостными, отчаянными. Я пыталась дразнить его и замедляться, сопротивляясь рукам, насаживающим меня с необузданной силой.

Тогда, не выходя из меня, нахмурившийся Муратов дотянулся ртом до моей сотрясающейся груди и потянул губами твёрдый сосок. От прострелившего удовольствия я и сама не заметила, как начала насаживаться быстрее. Он понял, что с доведением нас до пика я справлюсь сама. Крепко схватил меня за грудь и принялся играть языком и пальцами с сосками. Тело охотно отзывалось на такие пошлые ласки, я продолжала мокнуть и двигаться, а Лекса стонал, вожделенно приникая с поцелуями.

У меня давно не было секса, а по любви — наверное, никогда. Хотя бы сейчас я могла себе признаться в чувствах к Муратову, изо всех сил старающегося довести свою преподавательницу до оргазма.

Я старалась держаться, чтобы отложить этот знаменательный момент, потому что слегка побаивалась взглянуть ему в глаза после. Узнать, что для него это было всего лишь забавным приключением.

У Муратова порозовели щеки. Он, наконец, посмотрел мне в глаза впервые за то время, что я разделась.

— Теперь я буду сверху, — моя голова коснулась дивана и приятно закружилась. Лекса навис сверху. — Вам надо меньше командовать.

Я постаралась согласно улыбнуться. Возможно он подумал, что я усмехаюсь, ведь его продолжала заботить лишь тема превосходства.

Муратов вошёл по основание и задвигался чуть грубее, словно пытаясь выбить из меня согласие с последней прозвучавшей фразой. Меня покачивало на диване, а я следила за тем, как колыхаются пресловутые кудри вокруг изнеможённого смазливого личика. В его ушах привычно блестели колечки. Парень вдруг нежно прижался губами к моей щеке и нашёл мою дрогнувшую руку, сжав её в своей жаркой ладони.

Мышцы между ног начали безостановочно резко сокращаться, разгоняя по телу истомное блаженство. Я задрожала. Перед моими глазами будто промелькнула вспышка, и на секунду его лицо потерялось за прикрытыми веками. В своих фантазиях я вскрикивала его настоящее имя, но наяву удержалась, с силой прикусив нижнюю губу.

Когда я открыла глаза, нашла себя зацелованную, принимая нежные прикосновения припухших губ в шею, уши и лицо. Это было слишком ласково, чтобы походить на мимолётный секс. Поэтому финал Муратова я встретила с доверчивой осторожной улыбкой, наслаждаясь его мученическим выражением лица.

Глава 20 «Мрачная и священная тайна»

Своих желаний стоит бояться.

Голые мы лежали в обнимку на диване. У молчаливого Лексы вздымалась грудь, соприкосаясь с моей, и прытко колотилось сердце. Я, замерев в его руках, ждала, когда он придёт в себя и жестоко расколдует мои надежды.

Это ведь правда. Никто не порадуется за наши отношения. Ни мои консервативные родители, ни его мамуля. Тем более, если о мимолётной связи узнают посторонние, в университете… У нас с Муратовым не хилая разница в возрасте, наверняка, и в жизненных приоритетах. И это я не говорю о том, что романтические отношения между студентом и преподавателем — неэтично. Я просто устала это себе повторять…

Так странно. Пару часов назад я ещё не могла знать наверняка, привлекаю ли его хоть немного, но дико этого желала. Я существовала в воображаемом мире, разрешая себе задумываться о Муратове. А теперь уничтожала себя за потраченную попытку. Почему-то казалось, что первые такие отношения могли стать исключением. Я бы простила себя за чувства к студенту. Но проблема заключалась в том, что он был такой не первый.