Вероника - Софи Майерс

— Хочу помогать людям, — спокойно ответила я.

— Наше общество достаточно справедливо ко всем, какого же рода помощью, как вы считаете, мы занимаемся? — вопрос с подвохом, заодно прощупать на политкорректность.

— Наше общество справедливо, это бесспорно, но мир меняется каждую минуту «здесь и сейчас» и не всегда некоторые категории граждан, старики например, могут успевать за этими изменениями. Корпус решает эти проблемы, — сказала я, внимательно смотря на его реакцию, сотрудник удовлетворенно кивнул. Было бы глупо не прочитать информацию о том чем занимаются сестры и волонтеры Корпуса Милосердия.

— Что ж вижу, вы серьезно относитесь к нашей миссии, рад слышать, что среди молодежи столько сознательных молодых людей, — он, что-то быстро записал на отдельном листке, — дальше вам на третий этаж на оформление, удачи волонтер!

Я не верила своему счастью, меня взяли! Какая же это была приятная новость!

Прошло несколько дней с той поры как я стала волонтером.

Меня поселили в общежитии и выдали форму, два дня на обучение и я была готова исполнять свои обязанности. Круговерть отвлекла от тяжелых мыслей, главное правило сработало:

Хочешь разгрузить голову — загрузи руки!

Я не знаю, звонила ли мне мама, искала ли? Исчезнув из их жизней, я не испытывала облегчения. Наоборот, груз совести лег тяжелым камнем на мою душу. Ведь мама всегда для меня будет оставаться мамой, и я совершенно по-детски надеялась на то, что наши отношения когда-нибудь станут теплыми.

Моей соседкой по комнате была веселая, рыжеволосая девчонка — Рита. У нее были озорные кудряшки, россыпь веснушек и энергия, которая била через край. Все это располагало. А какие пирожки она пекла — закачаешься.

Слова комендантши общежития, тогда я не взяла всерьез, но сейчас понимала, что в волонтеры не идут просто так, каждая здесь покалечена жизнью. У кого-то как у меня не сложились отношения с родителями, кого-то пытались выдать, замуж простив их воли, кто-то был из неблагополучной семьи. Каждая была со своей сложной историей, которую прятала под улыбкой политкорректного, лояльного волонтера.

Ритка, как, оказалось, приехала из Сибири в Москву. Ее родители, хотели выдать ее замуж за пожилого и смертельно больного мужчину. Она каждый раз бледнела, когда вспоминала те дни. Мы плакали, обнявшись, когда она рассказывала, как бежала через всю страну, где перекладными, где «зайцем», ночевала на вокзалах, прежде чем попасть сюда.

Родители вычислили, куда сбежала дочь, и приехали за ней. Сестры, видя, что Рита не хочет возвращаться с родителями, объяснили им, что Рита подписала соглашение о работе в Корпусе Милосердия. Это означало, что опека над ней и все юридические моменты теперь перешли в КМ. Против ее воли никто не мог ее забрать.

Для меня эта новость была воодушевляющей. Мама и дядя не смогут меня вынудить выйти замуж и ни как не смогут распорядиться моей частью квартиры.

Я по чисто русской привычке надеялась на лучшее, но готовилась к худшему.

И вскоре судьба решила меня испытать снова. Собака к палке привыкает, я привыкла к постоянным испытаниям, что преподносит мне судьба.

Начало августа в Москве был тошно-дождливым. Все силы небесные словно вторили моему настроению и поливали несчастную, поникшую столицу дождями. Ветер дул, что есть силы, выдувая последнюю надежду.

Наверно если бы не огненно-рыжая бестия Ритка, я бы давно утонула в меланхолии и тоске по Мише. Новая подруга словно чувствовала мое беспокойство и всячески пыталась поддержать меня.

Моя беременность протекала идеально без токсикоза и прочих бед. Живот на моем худом теле еще не проявился. Но все это было, пока!

Я шла по коридору административного корпуса, находясь в своих мыслях, как вдруг мне внезапно затошнило, стены, пол все зашаталось в моих глазах. Оперевшись о стену я почувствовала сильную слабость, а в следующую секунду темнота накрыла меня, и я упала в обморок.