Капкан - Одри Раш

Он тянется через стол и берет меня за руку. Каждый волосок на моем теле встает дыбом от прикосновения, но я остаюсь неподвижной.

— Ты загоняешь себя в угол. Я могу помочь тебе вырваться из хватки Уинстона, но тебе придется поработать со мной.

Я отдергиваю руку, держа ее на коленях.

— Что ты имеешь в виду?

— Он влиятельный человек. Даже если он не совершает преступления сам, я уверен, что он может заставить кого-то другого сделать это за него.

Я стискиваю зубы. Почему это звучит так знакомо?

— Он не делал со мной ничего подобного. — говорю я.

— Хорошо.

Но это ложь. Он сделал что-то подобное. Кэш подарил мне моего отчима. И я убила его.

«Если ты этого не сделаешь, это сделаю я.». сказал он, но я ему не позволила.

Неужели он обманом заставил меня сделать это за него? Внутри меня гноится неприятное чувство, борющееся за то, чтобы взять верх.

Даже если убийство моего отчима каким-то образом оправдано, даже если я искренне рада, что мой отчим никогда больше не сможет причинить боль другой девушке, я не уверена, что мне следует делать, когда дело доходит до Кэша.

Если он способен похитить моего отчима из Тампы и привезти его ко мне, на что еще он способен? Если я знаю, что он совершает преступления, мой долг остановить его?

— Ремеди? — спрашивает Питер.

Я вздрагиваю, подскакивая на своем месте.

— Да?

— Ты хочешь, чтобы я отвез тебя обратно на работу? — спрашивает он. — Такого рода расспросы могут шокировать. Я полностью понимаю это. Я могу проводить тебя обратно в поместье и убедиться, что Уинстон ничего не предпримет.

Питер милый, и в некотором смысле я благодарна ему за предложение. Но никому нельзя доверять. Особенно такому, как он.

Тогда почему я доверяю Кэшу?

— Я в порядке. Но спасибо тебе. — говорю я. — Я просто хочу вернуться к работе.

Питер кивает.

— Пожалуйста, позвони мне, если что-нибудь вспомнишь.

Когда я выхожу из зала в переднюю часть участка, я пытаюсь мысленно отгородиться от шума. Жужжание копировальных аппаратов. Болтовня сотрудников. Телефонные звонки. Мне нужно мыслить трезво, и ничто из этого не помогает.

Мужчина в полицейской форме поднимает голову от своего стола и пристально смотрит на меня. Другой офицер таращит глаза, и кажется, что каждая пара глаз во всем здании смотрит на меня, но я не знаю почему.

Я бросаюсь к двери, но служащий на стойке регистрации увеличивает громкость телевизора, и я слышу.

«Еще об убийце из Ки-Уэста.»

Я останавливаюсь как вкопанная. Затем поворачиваюсь лицом к экрану, уперев пальцы в бока.

Репортер сидит, засунув ноги в люк, ведущий в подвал, выражение ее лица нейтральное. Ее платиновые волосы идеально уложены, и кажется, что она из тех людей, которых никогда не коснутся эти преступления.

«Следователи теперь полагают, что убийца из Ки-Уэста, которого теперь называют "Тень", связан с более чем тридцатью известными убийствами по всей территории США. Мы поговорили с Вероникой Лонг, профессором криминологии и давним специалистом по профилированию в Майами, которая считает, что Краулеру около тридцати — сорока с небольшим лет, и он разбирается в строительстве…»

В ушах у меня звенит. На экране следователи осматривают каждое место преступления, в то время как профайлер разбирается с Краулер.

Куски белой изоляционной пены. Разбитая картина. Белая краска и засохшая красная кровь. Я сглатываю пересохший ком. Ни одна из жертв не является моим отчимом. Нет причин расстраиваться. Но я чувствую, как взгляды полицейских прожигают меня насквозь. Я сейчас взорвусь.

Я оборачиваюсь, чтобы бросить на полицейских неодобрительный взгляд, но все заняты. Кажется, никто меня не замечает. У меня паранойя? Я, шатаясь, направилась к своей машине, по горлу скользит желчь.

Слова репортера всплывают в моей голове: тридцать известных убийств.