Княжна - Кристина Дубравина

Амори на миг вдруг замер, что даже грудь его перестала подниматься от глубокого дыхания, и подарил девушке внимательный, но совсем не желанный ею взгляд. Снятые солнцезащитные очки лежали на столе, но линзами поймали взор француза, какой Анна могла бы сравнить с голубо-серым лазером, отскочившим от стёкол к потолку, а оттуда — к Князевой, прожигая в ней маленькую, идеально ровную дыру.

— Раз ваши коллеги пока рассуждают… — протянул вдруг Делаж тоном, какого никак нельзя ждать на переговорах. Анна губы вытянула так, что улыбка её скорее стала походить на оскал, когда Амори промурлыкал почти: — …давайте поговорим с вами.

Белов посмотрел внимательно на сестру, а она от предложения француза, что можно было сравнить с хорошим щелчком по лбу, лишь глупо моргнула. Пальцы будто стали рыболовными крючками, между собой спутавшись так, что проще было бы кожу фаланг в кровавые борозды разодрать.

— Со мной? — она была уверена, что на выходе вырвётся писк. Но голос остался ровным, разве что звучал с искренним удивлением.

Просто какая-то фантастика.

Делаж лишь улыбнулся левым уголком губ:

— С вами. Что лично вы думаете о причине наших переговоров, мадмуазель Князева?

Во французском языке первая буква её фамилии проглатывалась, съедалась присущей парижанам гнусавостью, и это «Н’ьязева» из уст Делажа вынуждало Витю сжимать челюсти вплоть до боли в зубах, до появления желвак на скулах. Каждый раз, ловя из потока непонятных ему слов имя или фамилию Анны, Пчёла сильнее обращался вслух, словно по взглядам, по интонациям думал понять, что круассан этот затирал Княжне.

Но не понимал нихрена. Аня была слишком напряжена, француз, напротив, вульгарно усмехался, словно не в гостях был, а у себя на Родине. Да и сам Витя, чего уж там, по-французски знал только приветствие и собственное имя, чего явно бы не хватило, чтоб Делажа кратко, но ёмко послать, от Княжны своей отгоняя наполеоновца.

Пчёла покрутил между пальцами зубочистку. Кобура ощущалась прикосновением к поясу брюк, словно подсказывала, как вопрос можно было решить.

И с каждым оборотом минутной стрелки вариант просто пострелять Делажа нравился Вите всё сильнее.

Анна старалась больно по сторонам не оборачиваться, чтоб и без того шкалящее напряжение не выдать, но боковым зрением заметила, как потяжелел взор Вити. Хотя, если бы была с собой совсем честна, сказала бы, что на Пчёлкина даже не нужно было оборачиваться — недовольство мужчины чувствовалось в воздухе, вынуждало молекулы азота, кислорода сплетаться в какое-то тяжелое химическое вещество, ей не знакомое.

Девушка снова столкнулась с лицом Делажа; от этого взгляда на коже её появлялся невидимый, но крайне ощутимый липкий слой какой-то слизи.

Она выше подняла пальцы, сжала ими фаланги пальцев и постаралась говорить, стелить мягко-мягко:

— Я лишь переводчик, мсье Делаж. Я не решаю вопросы мсье Белова.

Француз опять усмехнулся, и всё тем же левым уголком губ. Язык у Анны будто отсох, став бесполезной плотью во рту, когда Амори спросил вещь более, чем провокационную:

— То, что вы переводчик, не должно лишать вас собственного мнения. Или вы так не считаете?

— Аня, чего там? — спросил, едва размыкая губы, Саня.

Девушка почти успела шепотом пояснить, что Делаж к ней прикопался, но услышала, как справа от неё скрипнуло кресло под Пчёлой, и себе прикусила язык. Он, узнав, что Амори на неё стрелки решил перевести, навряд ли станет церемониться.

А за это ему явно «спасибо» не скажут — ни Саша, ни Делаж, ни, наверно, сама Анна.

«Вероятно, ты через минуту же пожалеешь» — сказала себе же Князева. Но причин, по которой должна была послушаться и всё-таки Саше сказать о попытках Делажа утянуть её в неясную ей беседу, Аня не нашла.

— Я заинтересована в том, чтоб сегодня обе стороны пришли к взаимопониманию, мсье Делаж. Остальное меня не волнует так серьёзно.

— Даже металл?

— Тем более металл.