Непогода - Диана Ставрогина

Когда спустя несколько минут я ставлю на стол тарелки, Антон усмехается и замечает:

– Даже не удивлен.

В ответ я только с намеком прищуриваю глаза.

– Ты теперь мясо нормальное есть вообще не будешь, – продолжает он сокрушаться, впрочем, без всякого смущения принимаясь за ужин.

«Мясо нормальное» в представлении Антона – это огромный стейк средней прожарки, за который он в любое время дня и ночи душу отдаст. Меня же один вид розоватой внутри говяжьей вырезки доводит до легкой тошноты.

– Ты же знаешь, что я такое не ем, – говорю я с легким раздражением.

– А надо, – стоит он на своем. – С твоим-то гемоглобином.

Не скрываясь, я закатываю глаза и принимаюсь за еду. Мы уже не раз спорили на эту тему, и мне совершенно непонятно, зачем Антон сейчас эксплуатирует наши прошлые беседы.

До поры мы стучим приборами по тарелкам в тишине. Я не знаю, о чем нам говорить, да и раздосадована самим присутствием гостя, к чьему присутствию не готовилась. Не знаю, с чего Антон решил вести себя, как ни в чем не бывало, однако ничего хорошого в этом не вижу.

– У тебя случайно нет вина? – он первым нарушает наше обоюдное молчание.

– Вина? – уточняю я скептически.

– Ну да. – Антон сияет непринужденной улыбкой. – Почему бы и нет?

Мне с трудом удается удержаться от нервного смешка – до того не верится, что я правильно расслышала сказанное и заодно распознала истинный смысл. Происходящее и правда кажется потешным, если на секунду позабыть, кто здесь присутствует в роли главного действующего лица.

Подумать только, Антон, похоже, всерьез решил меня напоить, чтобы… соблазнить, заставить разболтать все секреты или просто уговорить вернуться? Вариантов масса, и я даже не особенно хочу узнать, какой из них главный. Мне странным образом приятна и неприятна одновременно сама его отчаянная попытка что-то изменить.

– Извини, – говорю я спокойно. – Не покупала.

Антон заметно сникает и не спешит с новыми предложениями, только бросает на меня частые взгляды из-под ресниц. Загадочно-задумчивые и нервирующие.

Теперь мое внимание полностью поглощено мысленными попытками предсказать следующий шаг мужа, еда больше не вызывает интереса, и я с трудом заставляю себя продолжать ужин.

– Может, – заговаривает снова Антон, – тебе нужна помощь?

– Помощь? – Я хмурюсь. – В чем?

– По дому. – Он пожимает плечами, старательно игнорируя мое нарастающее недоумение. – Починить что-нибудь, полку повесить, – перечисляет он с ироничной усмешкой. – Да что угодно.

– Спасибо, – я отвлекаюсь на глоток воды, и в паузе стараюсь обдумать прозвучавшее предложение: вдруг и правда мне требуется парочка полок? – Пока ничего не приходит в голову.

– Как скажешь. Но предложение в силе.

– Хорошо.

Мы снова молчим. Не знаю, как себя чувствует Антон, но я, кажется, скоро покраснею от давящего со всех сторон напряжения и чувства постыдной неловкости. Вместе с тем я злюсь: совсем нечестно, что моем новом доме, где и духа будущего бывшего мужа быть не должно, мне приходится с его легкой руки испытывать эмоциональную бурю. Так что предложением о помощи я точно не воспользуюсь.

Наконец, наши тарелки пустеют. Не спрашивая, Антон собирает со стола грязную посуду и идет к раковине – посудомойки здесь нет.

– Да я сама, не нужно…

– Ты готовила, я мою, – обрывает он меня.

– Ладно, – не вижу смысла спорить. – Налью пока чай.

Антон кивает и с беззаботным видом принимается намыливать тарелки. Наверное, лишь мне последний час кажется пародией на нашу семейную жизнь. Злой и жестокой.

Нужно просто дотерпеть. Еще чуточку – и можно будет с облегчением выдохнуть, когда за Антоном закроется входная дверь. Второй раз подобной опрометчивой ошибки – допуска его на свою территорию, – я не совершу.

– Вер… – зовет он вдруг, когда мы возвращаемся за стол с двумя кружками горячего чая.

– Да? – откликаюсь я, не поднимая глаз.