Непогода - Диана Ставрогина

Настроение скатывается до плинтуса. Антону не нужно проводить ревизию, чтобы понять: Вериных вещей в квартире критически мало, недостаточно для новых визитов с чемоданом. Мелочи она уже забрала, а за тяжелым грузом достаточно отправить грузчиков – те скромничать не станут и вынесут разом все, до последнего научного журнала.

Стиснув в руках телефон, Антон все же пишет ответ: мол, не нужно никого присылать, он и сам прекрасно упакует ее многочисленные книги и привезет тоже сам. Спустя нервирующе-долгую минуту молчания Вера, наверняка нехотя, соглашается с его предложением, не забывая выяснить, когда ждать доставку.

Предусмотрительно отговорившись ненормированным графиком, себе Антон обещает, что до перевозки книг дело не дойдет – его жена вернется домой. Никак иначе. Слова, не подкрепленные основанием в действительности, скорее напоминают мантру.

Дни без работы проходят бесцельно и пусто. Вера больше не пишет. В одиночестве Антону нечем заняться: он пытается и посмотреть сериал, и почитать книгу, но терпения надолго не хватает. Ему словно некомфортно в собственном доме. Странная, зудящая внутри маета не дает расслабиться и забыться, будоражит чем-то неясным, беспокойным.

Раздражение бурлит в крови все время, но выплеснуть его некуда – не Верины же талмуды бросать по коробкам. О данном жене обещании помочь со сборами совсем не хочется вспоминать.

За выходные Антон умудряется устать до полного морального опустошения и отвращения к потолку собственной спальни. Означающий конец безделья, пронзительный и громкий звонок будильника в четыре часа утра не вызывает у него ни капли сожалений – только радость.

Взойдя на борт, Антон наконец чувствует, как обретает утраченный покой. У него вновь есть цель и задачи на ближайший день, есть отвлечение от давящего дискомфорта в области грудной клетки и пылающей в теле неудовлетворенности. Последняя, если уж честно, порядком досаждает.

На рассвете они взлетают, и дышать снова легко. Синее небо залито теплыми, красно-оранжевыми разводами жидкого Солнца, чьи яркие лучи настойчиво бьют в глаза, словно жаждущие всеобщего внимания дети. Антон смотрит вперед, не забывая следить за показаниями на приборной доске, и действительно наслаждается открывающимся из кабины видом. С ним еще случаются эти особенные минуты, когда ставший привычным за годы полетов небесный пейзаж, обретает прежнее, завораживающее воздействие и очаровывает.

Здесь и сейчас Антон един с высотой – между ними нет посредников: ни тяжелого гигантского самолета, ни членов экипажа, ни диспетчеров – буквально на секунды, но драгоценно-умиротворяющие. Ради них стоило много лет назад хлопнуть дверью и уйти со второго курса медицинского университета под осуждающими взглядами матери и отца.

Домой он возвращается на следующий день и в хорошем расположении духа. Даже навевающая тоску пустая квартира на этот раз задевает меньше. Может быть потому, что Антон как никогда уверен в своей правоте и готов действовать.

Приняв душ и наскоро пообедав, он отмахивается от сонливости и всерьез подумывает, не нагрянуть ли наглым и нежданным гостем к Вере, раз уж ее новый адрес ему известен. Страшит лишь возможная реакция жены на его визит без приглашения: новая ссора им ни к чему.

После получаса сомнений Антон все же решается на вежливый телефонный звонок, вовремя сообразив, что повод для появления в квартире Веры уже есть: его обещание.

Он может отвезти Вере часть книг. Маленькую такую. Крошечную.

– Антон? – Вера отвечает спустя три длинных гудка. – Привет! Я как раз хотела тебе позвонить, – говорит она приветливо, но совершенно безлично, как со знакомым.

– Привет. – Он намеренно прибавляет в голос побольше медового бархата, стирая намеченную Верой границу. – Да?