Непогода - Диана Ставрогина

– Хорошо. – Он поднимается с места и за пару шагов оказывается рядом. На глубине его глаз, уставших и покрасневших, я вижу что-то еще, отчего по телу разбегаются мурашки и возникает желание покрепче зажмуриться, только бы не оступиться и не пропасть. На этот раз безвозвратно. – Занимай спальню, я перестелил там постель.

– А ты? – выдаю я растеряно, хотя диван в гостиной очевидно разложен не просто так. – Давай я лягу здесь, тебе надо отдохнуть по-человечески.

Антон дергает головой. Его взгляд, неотрывно всматривающийся в мое лицо на протяжении последних нескольких минут, медленно мрачнеет.

– Не выдумывай, – отказывается он почти грубо, однако я не могу и не хочу продолжать разговор в подобном тоне; только не сегодня, потому согласно киваю.

На секунду, когда мы вместе переступаем порог спальни, волнение взрывается во мне, оглушая. Дыхание сбивается с ритма, горло перехватывает; заставить себя беззвучно втянуть в легкие поток воздуха – почти невыполнимое испытание.

С трудом я двигаюсь к кровати, не представляя, чем позади меня занят Антон. Звон в ушах мешает мне слышать его шаги, обернуться – попросту страшно. Я берусь за край одеяла и расправляю постель, но не спешу ложиться, пока Антон еще рядом.

– Спокойной ночи. – Его голос звучит негромко, и все же я вздрагиваю, словно успела забыть, что нахожусь здесь не одна.

– Спокойной ночи, – отвечаю я шепотом.

Вскоре Антон закрывает за собой дверь ванной, и спальню заполняет почти беспросветной темнотой. Я ложусь в постель и накрываюсь одеялом по самую макушку.

Надежды на то, что сон будет ко мне милосерден, нет. В груди заполошно и гулко колотится сердце; мысли – от самых обыденных до безумных, – водят в моей голове дикий хоровод.

В ванной включается душ. Я слышу, как шумит вода, сталкивающаяся с телом Антона, как со звоном по трубке карниза проезжаются шторные кольца.

Нельзя вспоминать. Нельзя думать о том, чем может закончиться сегодняшняя ночь, если кто-то из нас двоих решится на новую попытку что-нибудь изменить.

Нельзя.

С приглушенным стоном я накрываю лицо ладонями, с силой вдавливая подушечки пальцев в веки. Мои разум и сердце обоюдно погрязают в неправдоподобных предположениях и фантазиях.

К счастью, когда Антон почти беззвучно покидает ванную и в спальню вновь проникает свет, я лежу на боку, надежно закутанная в одеяло, и дышу ровно и медленно вопреки болезненно стучащему в горле пульсу.

– Вера? – Тихий шепот окутывает меня пеленой мурашек, но я не отзываюсь, изо всех сил претворяясь спящей.

Антон выжидает еще несколько секунд, прежде чем в ванной гаснет свет. Я не открываю крепко зажмуренных глаз, даже когда за стеной раздается короткий скрип диванных пружин.

Впереди долгие бессонные часы перед рассветом.

Несмотря на позднее время, сбежать из реальности в мир грез ожидаемо не получается. Напряжение не покидает мышцы, биение сердца не замедляется, будто я не провела около часа в почти неподвижном состоянии.

Мне жарко и неудобно, но я не осмеливаюсь ни откинуть одеяло, ни занять позу поудобнее. Каждый доносящийся из-за стены напротив шорох проходится по моим нервам игольными уколами, заставляет испуганно вздрагивать и прислушиваться к звукам в попытке узнать, спит ли Антон или, подобно мне, беспокойно ворочается в постели?

В конце концов взвившееся под кожей раздражение оказывается сильнее моего желания не выходить за пределы спальни до самого утра. Не знаю, сколько я продержалась, прежде чем с тяжелым вздохом резко сесть на кровати, отбрасывая слишком теплое и тяжелое одеяло в сторону. Мне нужно встать и хотя бы ненадолго сменить обстановку, иначе сегодня я вовсе не усну.