Солнце мое - Владимир Войлошников, Ольга Войлошникова

Девушка Шура отнеслась к заданию с большой ответственностью. Припёрла мне целую кипу исписанных листочков. Таких центров (или клубов, или школ раннего развития — одним словом, платных заведений для детей) было в Иркутске аж целых два. Офигеть, как много, конечно. Причём, один из них как бы прирастал к какому-то суперкрутому лицею, а второй — наоборот, что-то вроде школы для молодых мам, а оттуда уже ответвляются малышовые группы.

Зато! В Иркутске имелась замечательная Монтессори-группа, организовали и вели её психологини-энтузиастки, и всё это, было, конечно, здорово, но когда я услышала, сколько для этой методики нужно материалов (по факту — целую комнату набить), я чёт подумала, что ну её, эту Монтессори…

— Шур, а что-нибудь более традиционное?

— Из традиционного очень востребована керамика, танцы, изостудии и английский.

— Это всё в тех платных центрах?

— Нет, это в обычных детских клубах — ну, для школьников, муниципальных. Я поговорила со знакомыми и так в несколько позвонила, рядом с домом — зашла. Они должны, вообще-то, только со школьниками работать, но родители без конца идут и просятся с детьми. Шестилеток ещё кое-как берут, а для маленьких — вот, стали платные группы делать.

О, как интересно…

— Кстати, в этом клубе, который рядом с домом, мне сказали, что с февраля будет группа подготовки к школе. Математика, чтение, прописи.

— С февраля, говорите? Хм-м…

— У меня подруга в этом году заканчивает, — сказала вдруг Шура. — Я думаю, она могла бы, если группа будет.

Ха! А чего сидеть-то! Если клубы набирают, значит какой-никакой спрос есть. Надо пробовать!

— Шура, а пригласите вашу подругу побеседовать.

— Может, после праздников уже? У четвёртого курса с понедельника сессия начинается, всё равно она особо готовиться не сможет.

— Ну, хорошо, давайте договоримся на январь. Число где-нибудь на десятое. Пойдёт?

— Думаю, да.

И дальше дли полетели, поскакали чехардой. Пока не пришла она. Моя чёрная пятница.

ОТКРОВЕНИЯ

22 декабря

Троллейбус подошёл практически сразу, и ко второй остановке ИВАТУ я подъехала аж на пятнадцать минут раньше, чем мы с Вовой договаривались. Ну, ничего, подожду.

Я начала прохаживаться вдоль заборчика. Торопившаяся мимо женщина вдруг остановилась и спросила:

— Девушка, извините, не подскажете — который час?

Я глянула на свои часики:

— Тринадцать тридцать.

Сегодня у меня день спокойный, в саду занятий нет, только в Политех к шести, так что можно никуда не спешить. Я дошла до конца пролёта, повернула назад — и увидела, что женщина остановилась и смотрит на меня странным взглядом. Одета прилично, на сумасшедшую, вроде, не похожа, но выражение я никак не могла прочитать. Не люблю такое в принципе и стараюсь сразу выяснить…

— В чём дело?

Она, как будто сомневаясь, пожевала губами и шагнула ближе:

— А вас как зовут?

— А какая вам разница?

Не имею привычки каждому желающему представляться.

Она ещё приблизилась, и я инстинктивно отшагнула назад. Ну, нафиг! А вдруг и впрямь психованная? Сейчас, говорят, лечить стали только по желанию самого сумасшедшего…

Она остановилась и нервно поправила сумочку:

— Вы же Володю ждёте?

Вот тут у меня в животе похолодело.

— А что с ним?

Она горько покачала головой:

— Вот именно — «что с ним»? С ним — вы. Вы хоть знаете, какие у него из-за вас неприятности?

Тут я снова подумала, что тётка, верно, сумасшедшая, а имя Вовкино она случайно угадала. Какие у него из-за меня могут быть неприятности? Чушь собачья.

— М-м-нэ! Не верите! — горько покачала головой тётка. — А вы у него самого спроси́те. Парень поступил, военным собирался стать. Оружейником! Ему ведь уже и место было приготовлено. Хорошее! Вы хоть знаете, что он на дочери генерала собирался жениться? Гулял с ней…