Деспот - Саша Кей

В гостиной бесшумно появляются несколько парней, некоторые из которых мне знакомы. Вслед за охраной широким шагом входит Марич.

Он сразу находит меня взглядом. Непроницаемое лицо, но я давно знакома с Маричем. И по тому, как заиграли желваки, мне многое понятно. Однажды я уже видела такое выражение у него. Тогда он заехал к отцу после каких-то переговоров. «Они решили, что могут меня нагнуть», – сказал он тогда, отставляя опустевшую кофейную чашку. Отец только кивнул, и больше они не возвращались к этой теме. А через два дня, читая новости о крахе торговой сети и заведенном уголовном деле на владельца, папа сказал: «Зря они. Я бы не стал расстраивать Марича». Кажется, там все плохо кончилось. Вроде бы самоубийством того самого владельца.

– Баба побежала наверх, – отчитывается этот Борзов.

Где-то я слышала эту фамилию, но в голове пусто.

Один из парней отделяется и идёт в указанном направлении.

В два шага оказавшись передо мной, Марич опускается на корточки, осторожно двумя пальцами поворачивает лицо, чтобы разглядеть след от удара, который горит все сильнее. Я вытираю вновь выступившие слезы, и взгляд Марича приковывается к моей шее.

Подозреваю, что выгляжу жалко и ужасно, но мне плевать.

– Сейчас поедешь домой, – спокойно говорит он, но в голосе леденящий душу металл. – Подожди десять минут.

– Я бы еще проверил хату, – вставляет Борзов. – Мне кажется, Максу будет интересно.

Максу? До меня доходит, что речь о Лютаеве. И наконец вспоминается, где я слышала фамилию «черного». Его советовал нанять Лютый. Какой-то мужик, который настолько хорош, что сам выбирает, с кем работать или кого защищать...

Это было вчера. А Марич его уже озаботил моей персоной. Убедил. Быстро.

И только сейчас я в полной мере осознаю, что именно Борзов не позволил Кастрыкину завершить то, что он собирался сделать. Но Борзов инструмент. Так что меня опять спас Марич.

В этой проклятой гостиной – мой жених и мой враг. От кого я ожидала худшего?

Я ненавижу Марича, но я его уважаю. Немного боюсь, но уважаю. Андрея я ненавижу, и ни о каком уважении речи не идет. Я его презираю.

Смотрю на его местами синее лицо, и меня начинает тошнить в прямом смысле слова. С трудом сглатываю, подкатывающий ком.

Борзов как раз убирает ногу, и Кастрыкин так же, как и я десять минут назад, скрючивается на полу, кашляя и хрипя. Я вижу, как наливается кровоподтек на его скуле, и испытываю непередаваемое чувство. Смесь злорадства, облегчения и торжества.

Охранник, отправленный за Леной, появляется на площадке второго этажа. Он волочет поскуливающую тварь вниз. Этот спуск по винтовой лестнице выглядит уже не таким шикарным, как в момент моего появления в этом доме, но не менее эффектным.

Оказавшись среди толпы мужиков, все еще голая Смагина уже не такая смелая. Правда, найдя глазами Марича, она старается принять выгодную позу. Похоже, рассчитывая получить поблажки. Вид скорчившегося любовника дает ей понять, что политеса никто не дождется, и мне достается полный ненависти взгляд.

Швырнув Ленку на Кастрыкина, охранник демонстративно вытирает руки о штаны.

Марич все это время молчит. Он грозовой скалой стоит посреди гостиной. Обманчивое спокойный, но я вижу, что плечи его напряжены, а руки в карманах джинсов сжаты в кулаки.

Под хрипы Андрея, шмыганье носом Ленки, хлопки дверцами шкафчиков Марич рассматривает голую парочку своими черными бездушными глазами, и атмосфера раскаляется.

Из кухни возвращается один из охранников. Он несет какой-то пакет.

– Серьезного ничего нет. Только шмаль. Много шмали, – докладывает парень.

Марич кивает, будто для него это само собой разумеющееся, а я медленно перевожу для себя: шмаль – это какие-то наркотики. Не серьезные. Андрей употребляет легкую дурь.

А я глупая болонка.

Кастрыкин не выдерживает напряжения:

– Отец этого так не оставит!